Летние каникулы

Очень сложно в жару изменить свою внешность до неузнаваемости. Когда все вокруг стараются раздеться, оставить на себе минимум одежды, любая кофта, куртка или пиджак будут смотреться крайне подозрительно. Я уже не говорю про шапки — их наличие на голове будет привлекать к себе внимание не лучше фейерверка.

Поэтому всё, что я мог себе позволить из маскировки — напялить на нос черные очки, купленные по случаю у местных «кутюрье с гор», на деньги которые мне дал Ишустин. Когда каждый второй скрывает свои глаза с их помощью, ты уже не кажешься подозрительным.

Закатал рукава рубашки, выпустил ее края из штанов, став похожим то ли на хипстера, то ли на местного хулигана, да так и шлялся по улицам до вечера. А где мне скрываться? Денег нет, поэтому снять квартиру, номер или посидеть в кафе точно не выйдет. Уйти к знакомым, родственникам или приятелям? Там меня будут искать в первую очередь. Забрести в глухие местечки, парки и прочее, где обращаешь внимание на каждого встречного? Нет уж, простите.

Поэтому я маскировался в толпе. В центре, в час пик. Тысячи людей шли влево, вправо, стояли на месте, лежали на газонах, глазели по сторонам. Затеряться среди них — плевое дело. Полиция просто не в состоянии отследить такое количество народа, вычленить из них подозрительные лица. Так что я, в принципе, чувствовал себя в безопасности.

А ближе к вечеру пошел в сторону своего дома. Сел на скамеечку рядом со стадионом местной школы и стал ждать. Попутно, скармливал своему конструктору всякие мелкие железки, что насобирал за время гуляния по городу. Он постоянно клепал патроны как к моему дробовику, так и к «укороту» моего напарника, поэтому постоянно нуждался в новых материалах. Проблемы были разве что в порохе, но я наделся, что скоро смогу решить этот вопрос.

Я, сидя на лавочке, знал кого жду. Стуча палочкой и неумело хромая, словно доктор Хаус из одноименного сериала, к стадиону приближался Степаныч. Всем любопытным он объяснил, что за деньги министерства обороны ему поставили протез, и для доказательства стучал по выросшей ноге своей клюкой, отчего она отдавалась характерным стуком. Для этой цели бывший инвалид каждое утро приматывал к лодыжке отрезок пластиковой трубы. После этого все вопросы у любопытствующих отпадали.

А сюда, на стадион, Степаныч каждый вечер ходил тренироваться. Он располагался вдали от двора. в котором любили сидеть его бывшие кореша-собутыльники, да и встретить тут знакомых поздно вечером было маловероятно.

И бывший калека занимался. Тщательно, усердно. Имплант видимо как-то влиял на него, потому что он прямо жаждал тренироваться. Тело просило нагрузки, и Степаныч с удовольствием мучали его. Бегал до изнеможения, подтягивался, отжимался.

От алкоголя он, кстати, почти полностью отказался. «Я ведь почему раньше пил, — доверительно говорил мне, с любовью поглаживая свою новую конечность. — Потому что у меня ноги не было. От безысходности. От того, что никому не нужен, от того, что перспектив никаких. А сейчас нет, не хочу. Сейчас у меня есть нога, и я тебе буду благодарен за это всю жизнь».

Увидев меня на подходе к стадиону, Степаныч воссиял, и, зажав рот, потому что уже начал кричать свое привычное «Димоон!», крадучись оглянувшись вокруг, подбежал к скамейке, позабыв припадать на свой, якобы, протез. Выглядело это забавно. Вот идет человек, хромает, с трудом, буквально повисая на своей палке. А через секунду он разве что не вприпрыжку бежит ко мне.

— Вадим Степанович, — обратился я к нему, когда он, выразив радость от освобождения, наконец начал меня слушать, — нужна твоя помощь.

— Димон, что за вопросы? Всегда и в любой момент.

— Дело опасное, очень, — я посмотрел в его глаза. — Гораздо опаснее, чем те монстры в зоне прокачки.

— Так, Митяй, — Степаныч схватил меня за руку и крепко сжал. — Давай это будет первый и последний раз когда я говорю тебе это. Во-первых ты сын моего друга. Лучшего и единственного. И уже из-за этого ты можешь просить меня обо всем на свете, а я чем могу — помогу. Во-вторых ты дал мне ногу и имплант. И в-третьих ты командир, а я подчиненный. Ты же рассказал, что ждет Землю, так что нам надо качаться и остановить гибель нашей планетки. Так что давай, командуй, босс.

Я кивнул:

— Спасибо, Степаныч. Вот, — потянул ему ключи от своей квартиры, незаметно вытащенные из маминой сумочки. — В моей комнате под кроватью сумка. Там деньги. Возьми столько, чтобы можно незаметно вынести в карманах. И заодно посмотри — стоит у подъезда или в прямой видимости от него незнакомые тебе машины. Особое внимание на минивэны, газельки и прочие, подобного типа тачки. Но делаешь ты это завтра утром! Не стоит делать это сейчас, практически ночью. А завтра, когда все идут на работу, перемещение хромого инвалида не будет выглядеть так подозрительно.

— Думаешь, следят? Ждут? — мой напарник прищурил глаза.

— Уверен. Если на меня объявили план перехват, то обязаны пасти у дома. Посмотришь сегодня вечером и завтра утром. Думаю, машина будет стоять. Так что сумку с деньгами не бери! Чтобы не вызывать подозрений.