Летние Каникулы (ЛП)

Однако посмотрев на застенчивое лицо Маюми, когда та ответила, у Тацуи появилось предчувствие «полного провала»...

— Со мной тоже?

У Миюки не было того же предчувствия, что у брата, поэтому Маюми улыбнулась (как старшая сестра) на то, как та склонила голову.

— Да. Прошлой осенью я стала Президентом школьного совета; хотя сама по себе первая половина года тоже была насыщена, но по-настоящему насыщенной порой для меня была эта, вторая половина года, — затем она перевела взгляд на Тацую, — и это, несомненно, благодаря вам двоим.

— ...Думаю, ты нас переоцениваешь, но...

Когда Тацуя бесстрастно отклонил её заявление, Маюми от всего сердца засмеялась:

— Я лишь недавно начала это понимать, но... Тацуя-кун, ты скромный человек. — Наблюдая, как у Тацуи не осталось чем ответить, что на его лице закрепилась маска «но», Маюми выдала поток «неукротимых» пронзительным смешков: — Это поведение подобает твоему возрасту? Иногда я чувствую, что и впрямь имею дело с десятилетним?

За исключением Маюми, знакомые Тацуи, которые иногда ставили под сомнение его настоящий возраст, все считали, что он старше; единственное, что он мог сделать, это погрузиться в молчание с удивленным взглядом на лице.

Зрение Маюми расплылось слезами — настолько сильно она смеялась, она протерла пальцами глаза и с веселым лицом посмотрела на Тацую и Миюки.

— ...А-тян и Ханзо-кун — очень хорошие дети, но вы двое и впрямь самые запоминающиеся из всех моих прекрасных кохаев старшей школы.

Её лицо озарила необычайно яркая улыбка, Миюки тоже поразилась до потери речи. И совершенно иным образом, нежели брат, чьи уши горели.

Дом семьи Шиба, так как их отец остановился в жилье их приемной матери, был на самом деле домом для их двоих, Тацуи и Миюки; для частного дома он был довольно большим. Хотя и не был особняком, как дом Китаямы или Саэгусы (Тацуя и Миюки на самом деле не видели ни одного из них); по сравнению с ними он был на уровне частного дома.

Хотя его и нельзя было назвать простым частным домом.

Здесь, под землей, находился инженерный магический научно-исследовательский центр, который был столь же высокотехнологичный, как и исследовательская лаборатория университета (По тем или иным причинам он был похож на некое тайное убежище, но это был просто переоборудованный в лабораторию подвал, такой же площади, как и этаж выше).

Тацуя, который вышел из этой подвальной лаборатории в гостиную выше, имел необычно усталый вид; его тело погрузилось глубоко на диван. Большим и средним пальцем он сильно массировал себе виски; он повернул голову один раз, затем второй раз. В этом состоянии он посмотрел в потолок и привел в порядок мысли.

Голова кипела от праздных мыслей о событиях, имевших место сегодня вечером. Он думал о телохранителе, которому Маюми его представила, когда они пришли к станции. Телохранитель неожиданно оказался мужчиной.

Тацуя считал, что охранник девушки возраста Маюми должен быть, несомненно, женщиной; если честно, он был очень удивлен. Этот мужчина был пожилым джентльменом, хорошо выглядевшим в свои пятьдесят; в нем не могло быть какого-либо намека на непристойность, но...

Впечатление, которое давал этот джентльмен, было не телохранителя, но, скорее, дворецкого, и больше дедушки, чем дворецкого. Однако его спина была прямой, как штырь, он был худой, но крепкий; он, несомненно, был на «службе» — это ясно понималось с первого взгляда. Он не стал в какую-либо особую позицию, но в нём была отполированная вежливость; у него был опыт военной службы, более того, это была длительная служба в различных местах. Он привык носить форму — его выдавало то, как он стоял.

Такое тело не было необычным; двадцать первое столетие видело много войн, особенно под конец, поэтому ветераны военной службы были столь распространены, что если глупцы попытаются поддерживать цивилизацию без них, то это будет невозможно. Бывшие военные, которые также являются волшебниками, часто пользовались своим опытом и практическими навыками, чтобы получить место телохранителя в почтенной семье; по существу, беспокойство с этим не имеет ничего общего.

Беспокоило Тацую не это, но имя телохранителя; а точнее, его фамилия.

— Онии-сама, ты ещё не спишь?

На голос он повернул взгляд; в дверях гостиной в розовой пижаме стояла Миюки.

— Миюки, а ты, почему ещё не спишь? Завтра... нет, наверное, уже сегодня, ты будешь докладчиком на собрании, так ведь?

Миюки будет руководить программой в части собрания, когда кандидат будет говорить предвыборную речь. Каждый год эту работу отдавали представителю первого года в школьном совете.

— Горло немного пересохло... — робко оправдалась Миюки и почувствовала, как Тацуя сделал большие глаза. Выговора «ложись спать рано» не последовало, но Миюки его почему-то ощутила.

— Если это так, то с этим ничего не поделаешь.

Всегда склонен ужасно баловать сестру, насмешливо согласился Тацуя. Лицо Миюки заблестело от пота, она подошла к Тацуе со скоростью, близкой к бегу. На вопрос в её глазах, брат глазами ответил «ладно». Миюки, со счастливой улыбкой, села возле него.