Летние ночи (ЛП)

— Давай посмотрим, — Сэм смотрит вверх на деревья, пока тараторит свой ответ. — Мэддокса я знаю так долго, сколько могу вспомнить. То же самое и с Джерри. Близнецы переехали в наш район, когда я была во втором классе, а Дэнни был в пятом. Норд просто как-то в один день появился, и на самом деле мы до сих пор не знаем точно откуда, — она перестает смеяться, увлекшись тем фактом, что они не знают, откуда он. — Тэг присоединился к нам, когда они все были в шестом классе. Его родители умерли, и он переехал жить к своей бабушке. Он часто дрался. Дэнни взял его к себе, сказав, что ему нужен хороший боец на своей стороне. Сейчас он один из нас, правая рука Дэнни. У них, действительно, настоящий броманс, — она снова смеется, позабавившись тем, что сама сказала.

Броманс? Я никогда раньше не слышала этого термина. Мне интересно, это упоминание о гомосексуализме? Так было бы лучше, возможно, Дэнни не заставлял бы меня так нервничать, если бы я знала, что ему нравятся другие парни.

— Они геи?

Сэм так сильно смеется, что заваливается на спину, катаясь по земле и заливаясь слезами.

— Это самое смешное, что я слышала в последнее время. Не могу дождаться, чтобы рассказать им об этом!

И снова я становлюсь ярко красной.

— Пожалуйста, нет! — восклицаю я с ужасом.

Ее лицо становится серьезным, пока она вытирает свои глаза.

— Не влюбляйся в моего брата. Все девушки так делают, и это никогда не заканчивается хорошо. А ты мне нравишься.

— Хорошо, — отвечаю я в замешательстве, не зная, как иначе ответить.

— Обещаешь? — она вытягивает свой мизинец. Наконец-то, хоть что-то, что я видела прежде.

— Обещаю, — я протягиваю ей свой мизинец. Я точно уверена, что уже нарушила данное обещание, не то чтобы моя влюбленность когда-нибудь всплывет наружу.

— Я должна идти, — говорю я с грустью. Даже несмотря на то, что в их присутствии я нервничаю, а Сэм на самом деле слишком быстро говорит, меня к ним тянет. Мне нравится слушать о том, как она живет. Это так отличается от моей жизни. У нее так много свободы.

— Это отстой, мне нравится разговаривать с тобой.

Мне тоже нравится говорить с ней.

— Возвращайся завтра, ладно?

— Не думаю, что смогу, — хотя мне бы очень этого хотелось, очень-очень. — В следующий вторник?

Она сияет.

— Да, я удостоверюсь, чтобы мы были здесь.

Я возвращаюсь домой, ожидая получить самый худший нагоняй в моей жизни, но отца еще даже нет дома, а мама занята шитьем, показывая Лорен, как сделать модное обрамление на платье.

Она поднимает взгляд, когда замечает меня.

— Можешь начать готовить ужин?

Я киваю, пораженная тем, что они даже не осознали, что меня не было дома. Полагаю, в том, чтобы быть тихоней, есть свое преимущество. Никто на самом деле даже не заметит, здесь ты или нет.

Сейчас я хожу в этот парк каждый вторник, все больше сближаясь с Сэм. Даже парни начинают привыкать видеть меня здесь. Они начинают поддразнивать меня, как делают с ней, ерошить волосы так, что мне приходится приводить их в порядок, прежде чем идти домой. Я обожаю каждую секунду всего этого.

Иногда приходят другие девушки. Я ненавижу такие дни так же, как и Сэм. Она ненавидит это, потому что парни ведут себя иначе. Я ненавижу это потому, что по большей части они борются за внимание Дэнни.

Я узнаю, что им всем по шестнадцать лет.

— Интимные шестнадцать лет, — уточняет Сэм, что, как я понимаю, правда. Они всегда засматриваются на девушек. Дэнни никогда не уделяет внимание мне, но я не хочу, чтобы он уделял это внимание кому бы то ни было еще.

Есть что-то в том, как мы общаемся с Сэм; я не знала, что такое может быть между двумя людьми. Полагаю, это потому, что до нее у меня никогда не было настоящего друга.

Она находит возможность пообщаться со мной, зная, что каждый вторник я доставляю продукты миссис Фрайзер. Она садится на свой велосипед и составляет мне компанию, катаясь на вверх и вниз по улице, пока я не освобожусь.

Она узнала, что по вторникам утром я дома одна, так что она прокрадывается ко мне, убедившись, что никто из соседей не увидит ее. Мы смеемся все время напролет, а когда она уходит, у меня болят щеки.

Я переживала, что она может назвать меня фриком, когда увидит все эти кресты в моем доме и повсюду развешенные картины с Иисусом, но она никогда так не называла меня. В действительности, по воскресеньям она стала ходить в мою церковь только для того, чтобы мы могли с ней чаще общаться.

Вот как появились Пятничные Вечера.

Моим родителям стало интересно, кто эта новая девочка в церкви. Я сказала им, что в один из дней увидела ее, смотрящую на церковь, так что я рассказала ей все о Боге, о том, чтобы быть спасенной Иисусом, что подействовало на них так, как, я знала, и должно было. Это был первый раз, когда я соврала им. Той ночью я не могла уснуть из-за чувства вины.