Летние рассказы II

И вот на пороге возник высокий малый лет двадцати семи, но казавшийся еще моложе из-за худобы и немного наивного взгляда простоватых глаз.

— О, Валька, легок на помине! — отозвался бригадир.

Валентин поставил сверток с оборудованием на стол, и устремил свой взгляд в сторону окна. Валентин Игоревич Никонов, между своими, просто — Валька, работал в строительной конторе «ИнПромТрест» уже шесть месяцев. И вот, его занесло сюда…

Он помнил этот дом, помнил все игры с местной ребятней, шастанье по чердакам, садам и огородам. Помнил, что у соседки Зинаиды на этой же улицы можно за символическую цену купить жирного коровьего молока, а у Ивана Терентьевича, что напротив — и гречишного меда раздобыть в обмен на рыбу.

Ведь это именно Валька в то время жил в соседнем доме, — там, где теперь автосервис! И в этот дом бегали они с ребятней поиграть с десятилетней Аленкой и шестилетним Вовкой. Аленка, помнится, очень интересно играла на бутылках, подвешенных и полузаполненных водой, а еще — на флейте… А Ванька увлекался игрой в городки, по-моему, ничего другого не пробовал даже…

А их мама Ольга Тихоновна угощала всех их, и Вальку тоже, когда он заскакивал в гости, молоком. Как недавно и как давно все это было!

И вот, на подоконнике правого окна он увидел… куклу. «Как это она здесь сохранилась… Их ведь так много было!» Она представляла из себя обычную «ляльку» — белобрысую девчонку в крестьянском сарафане и в лаптях, с волосами из сена. А еще, помнится, была шляпка, плетенная из соломы. «Н-да, куда-то она затерялась», — подумал Валька.

Когда рабочие поднялись из-за стола и стали растаскивать инструмент по своим местам, Валентин шагнул к игрушке и забрал ее. Ведя машину к производственной базе «ИнПромТреста», он углубился воспоминаниями на 18 лет назад. Рядом с ним на сиденье сидела эта кукла.

* * *

Солнечный блик падал на подоконник правого окна из тех трех окон, что выходили в густой палисадник. Потом солнце поменяет место, и солнечный зайчик уйдет из комнаты. А Марыська так любила встречать утро с этим солнечным зайчиком, он появлялся на краю подоконника, и постепенно переползал все ближе к ней. С каждым разом казалось, что они вот-вот повстречаются. Но тут солнце уходило на обеденную сторону, а вместе с ним пропадал и зайчик.

Марыська — это кукла. Та самая, которую вспомнил Валентин. Девчонка в крестьянском сарафане, лаптях, а еще в ту пору у нее были шляпка и котомка для ягод.

А иногда в кухне, да-да, той самой кухоньке с тремя окнами, с геранью на подоконниках, включали радиоточку, или, иногда — транзисторный приемник. И тогда из хриплого динамика доносились слова старой, всем нам известной песенки:

Домик окнами в сад,
Там, где ждёт меня мама,
Где качала мою
По ночам колыбель,
Домик окнами в сад…
Заметает упрямо
Золотой листопад,
Голубая метель.

Я сюда возвращусь,
Может быть, слишком поздно.
Южный ветер ночной
Запах яблонь принёс.
Домик окнами в сад,
Ты приснился мне просто
В той стране-стороне,
Где пошло всё на снос.

За окошком со стороны улицы раздался бодрый возглас:

— Эй, Валька! Пошли гулять.

Чуть позже, через полминуты, зов повторился:

— Ва-а-алька! Выходишь сегодня?

Пацан лет девяти подскочил к окну и выглянул через занавеску. На улице его ждал мальчишка помладше, лет семи с сестрой Аленкой, которая была еще мельче.

— Чего те, Юрец? — спросил Валентин.

— Чего-чего! На рыбалку рвем! Дядь Вася говорил, что на Быстрице лещей килограммовых выловил на той неделе! — выпалил скороговоркой пацан.

— Жди минут пять! Я соберусь и сразу выйду!

— Ага.

Через несколько минут ребята помчались на рыбалку. Ну а вечером, когда дети, уже уставшие после дневной беготни, сидели на лавочке близ уличной калитки, соседка Марина позвала их попить парного молока. И вот, через несколько минут, Валька, Юрка, Аленка и одиннадцатилетний сын Марины Димка сидели на веранде дома, и пили молоко с сушками.

— Тетя Марина, а вы в городе были? — спросил Валентин.

— Да, была несколько раз. Там у меня сестра недавно в институте училась.

— А где лучше, в городе или у нас здесь?

— Да как тебе сказать: тут — своя жизнь, а там — своя. Везде по-своему. Тут трудно судить, где лучше, это уж, кому больше нравится.

— А вот когда я вырасту, я обязательно поеду в город. Женюсь, выучусь в институте, и стану большим начальником!

— А я не хочу уезжать, — сказал Дима, — мне тут больше нравится. По-моему, красивей мест, чем наши, просто нет!

— Да вырастите вы сначала, — увещевала их Марина, — а там посмотрим!

— Вырастем-вырастем! Я быстрее всех вырасту, — громко сказала Аленка.

— Нет, быстрее я, — убеждал ее Дима, — а знаешь почему? Потому, что я уже тебя старше! На целых шесть лет! — и широко развел руками.