Летние сумерки

— Вот, вот, именно, — ухватился за эти слова директор. — Именно так и нужно. И осторожно, вскользь. С ними тоже не следует ссориться. Понимаете, ведь мы и от них зависим. Они нам дают пиломатериалы… Как бы вам объяснить… Мы от многих зависим. Например, мебельная фабрика дает нам горячую воду, автобаза выделяет технику, чтобы завезти тес на ремонт турбаз… а мы в свою очередь, если они просят, размещаем их знакомых на отдых… А с чего начался конфликт? С чепухи. Мы им отказали в тушенке — нам база снабжения мало отпустила. Они нам не выделили делянку на дрова. Потом мы кое-кому отказали в отдыхе здесь, а они заявили: «Перекроем водопровод». «Не дадим машину», «Не разрешим идти по заповеднику»… И пошло, поехало… Но мы все уладим, уверяю вас… Так, теперь о вас лично, — с огромным запасом доверия директор перевесился к нам через стол:

— Сколько дней желаете отдыхать? Выделим вам хорошую комнату с лоджией. Обедать будете… в столовой есть отдельная комната…

Нас встретили как родственников, прибывших из-за границы, поселили в большой светлой комнате на втором этаже белокаменного корпуса, где в окна заглядывали пальмы, а с лоджии открывался вид на подстриженный газон и цветники; не успели распаковать рюкзаки, как принесли чай, фрукты.

— Ну что же, гулять так гулять, — потянулся Игорь. — Поживем здесь недельку, придем в себя — и домой.

Мы переоделись, вышли на улицу и сразу окунулись в многолюдье курортного городка, очутились в шумном, пестром мире: рябило в глазах от загорелых тел и ярких одежд, от красочных базаров с обилием фруктов и от многочисленных лотков. Из открытых дверей кафе доносились запахи шашлыков, цыплят табака. Мы подошли к морю и увидели пляж, забитый до отказа отдыхающими; к нему примыкали железнодорожная станция, камнедробильный завод и зловонный туалет. А рядом, за высокой изгородью, простирался полупустынный пляж и подавляли своей вызывающей роскошью здания «Интуриста» — по тому пляжу шастали парни, поигрывая то ли ключами от номеров, то ли от машин, и дефилировали девицы, оголенные без всяких пределов.

Но, войдя в море, мы сразу забыли и о плохом пляже для простых смертных, и о комфортабельном для избранных, море-то было одним для всех, спокойным и чистым… Мы доплыли до буйка и некоторое время качались на пологих волнах среди прозрачных медуз: над нами с писком носились чайки, далеко в открытом море резвились дельфины. Спустя часа два, сделав еще два заплыва, мы, ошеломленные многоголосьем и жарой, направились в столовую.

Мы шли по асфальтированной улочке, по обеим сторонам которой местные жители продавали фрукты. Были и приезжие из других городов Кавказа — они различались по номерам машин. Приезжие развернулись с размахом: в багажниках машин устроили импровизированные лавки с весами и ценниками, и продавали не только фрукты, но и босоножки, купальники, размалеванные гипсовые отливки, при этом зычно рекламировали товар, старались его всучить во что бы то ни стало — прямо за руки хватали отдыхающих, Некоторые, поглаживая «Жигули» со множеством дополнительных блестящих штуковин, зазывали прокатиться в экзотические места, но запрашивали астрономические суммы.

После строгой, величественной природы мы попали в какую-то безалаберную круговерть. Там, в горах, в приютах, между нами и туристами была открытость, душевность, в основе наших отношений лежала человечность, а здесь… Поэтому мы несказанно обрадовались, когда на турбазе встретили туристок, с которыми ехали из Солоха. Они гладили платья на веранде — готовились к танцам. Увидев нас, отложили утюги, сбежали по ступеням.

— Ой как хорошо, что мы вас встретили! Здесь все сами по себе, до нас никому нет дела. Нас поселили в этот барак… Ой, надо же — знакомые лица! Так приятно! А вы где устроились?

Игорь кивнул на двухэтажный корпус и сразу полез за сигаретой, устыдившись наших привилегированных хором.

— Знаешь что, пойдем-ка к директору и откажемся от «люкса», — сказал я, когда мы отошли.

— Я только хотел это предложить. И скажем ему все как есть.

Мы не вошли, а ворвались в кабинет.

— Вот что! — изрек Игорь. — Мы действительно журналисты, но здесь не по заданию. Цели у нас были другие — мы просто шли по горам… и невольно стали свидетелями конфликта между начальниками приютов и работниками заповедника. Мы поняли, что и те и другие в общем-то хорошие люди. Но что ж получается? Банка тушенки определяет государственные дела?! Теперь нам ничего не остается, как написать об этом позорном факте.

— Мы вам благодарны за то, что вы нас приютили, — сухо добавил я. — Но этот «люкс» нам ни к чему. Поселите нас к рядовым туристам.

Выпалив все это, мы ушли, довольные собственным благородством.

Мы засыпали в «бараке» под музыку с танцплощадки: слышались выкрики, смех, а перед глазами все еще стояли тропы, палатки у подножья гор, костры…

Два дня мы пробыли в Дагомысе. На третий день я решительно сказал Игорю:

— Ты как хочешь, а мне здесь надоело.

— Честно говоря, мне тоже, — откликнулся Игорь. — Поехали-ка в Адлер, в аэропорт.