Летний домик

– Мы будем готовиться к вашему приезду, – сказала бабушка срывающимся голосом. И тут Исабель поняла нечто важное. «Люди не всесильны. Даже бабушка с дедушкой, хотя они многое испытали, прожив вместе сорок лет». И в завершение этой мысли Исабель вдруг почувствовала себя старше стоявшей перед ней бабушки – маленькой, с красными глазами. Это ощущение длилось всего один миг, но Исабель хватило, чтобы собраться с духом и произнести:

– Лучше этого и быть не может.

Дедушка поднял брови, но промолчал. Бабушка сначала слегка удивлённо посмотрела на внучку, потом робко улыбнулась, и Исабель показалось, что по её лицу пробежала тень облегчения.

Она снова стала той бабушкой, которую Исабель так хорошо знала.

«Всё всегда налаживается», – говорила бабушка. «Всё проходит», – считал дедушка.

Правда, всё так и есть?

«И в трудное время нужно уметь выстоять, – говорил дедушка. – И всё пройдёт. Нельзя, чтобы трудности заслоняли собой самое главное. Если помнить это, то многое можно преодолеть».

– Девочки, вы собрались? – позвал их папа. Не раздражённо, не сердито, а, как показалось Исабель, терпеливо. Он стоял у машины, открыв дверь, и ждал их. – Едем домой?

– Едем! – крикнула в ответ Исабель, помахав папе рукой. На прощание она ещё раз взглянула на бабушку с дедушкой. Те посмотрели на внучку. Они молчали, но это было уже не важно. Исабель знала: все нужные слова сказаны.

Девочки взялись за руки и не оглядываясь стали спускаться по дорожке.

Через скрипучие ворота они побежали к машине. Папа взял их сумки, положил в багажник и сел за руль. Мама уже сидела у открытого окна, и в её волосах играло солнце.

Исабель и Урсула устроились рядом с мамой на заднем сидении.

Пока папа заводил машину, Исабель наблюдала, как бабушка с дедушкой, взявшись за руки, идут по дорожке к воротам. Они остановились, и дедушка крикнул, подняв руку:

– До встречи!

Папа кивнул и поднял руку в ответ.

* * *

Исабель смотрела, как бабушка с дедушкой, крепко обнявшись, стоят у ворот и провожают взглядом машину. Она повернула, и дом скрылся за зелёной листвой.

В нагретой солнцем машине только размеренно урчал двигатель.

– Вам понравилось у бабушки с дедушкой? – вдруг спросил папа, не отрывая взгляда от дороги, и в его голосе Исабель услышала незнакомые нотки. Или, может, знакомые, просто она их забыла. Тёплые и родные.

– Да, – ответила девочка.

– В детстве мне тоже нравилось гостить в летнем домике, – сказал папа, следя за дорогой. – Очень. Приятно было увидеть его снова… Не думал, что побываю в нём ещё раз, а всё-таки побывал.

Нарушив молчание, Урсула осторожно сказала:

– Дедушка хочет, чтобы мы его купили.

– Знаю, – ответил папа.

В машине снова повисло молчание.

Урсула откинулась на сиденье. Мама взглянула на папу. Затем она, протянув руку, погладила его по щеке, улыбнулась Исабель и Урсуле и стала смотреть в окно.

Летний домик…

Исабель вспоминала проведённую у бабушки с дедушкой неделю и всё произошедшее. Она думала о белом домике в цветущем саду. О тенистом дубе и папином клёне. О шуме леса, спокойном озере и всех тех местах, где они бывали с Урсулой в поисках разгадки тайны летнего домика. Два образа постоянно возникали у неё перед глазами – двое детей в индейских головных уборах. Папа и Лена. «Это было их летнее место, – подумала Исабель. – Так было всегда. Сможет ли папа разделить его с кем-то другим – со мной, Урсулой или мамой?»

Она не знала. Но, по крайней мере, надеялась, что сможет. Она очень этого хотела. Лена тоже очень этого хотела.

И хотя она многое пережила, она постоянно думала о том, что это можно осуществить. Лена хотела помочь папе – и когда произошёл тот ужасный случай, и теперь, этим летом. Вдруг Исабель полностью это осознала. «Если они отсюда уедут и никогда не вернутся, то всё, чего так хотела Лена, окажется бесполезным, а значит, всё было напрасно, – размышляла Исабель. – Нельзя, чтобы всё кончалось вот так. Должно оставаться только хорошее».

И в трудное время нужно уметь выстоять. И всё пройдёт. Нельзя, чтобы трудности заслоняли собой самое главное. В тот вечер в саду, когда дедушка произнёс это, Исабель думала, что он говорит о маме и папе и, возможно, о себе и бабушке – о том, как им удалось прожить вместе сорок лет. Но ведь он имел в виду и папу, и летний домик, и те радостные моменты, которые связаны с ним. Если помнить это, то многое можно преодолеть.