Летний лагерь свингеров (ЛП)

Я был зол, что она сознательно манипулирует ситуацией в свою пользу. Оглянувшись, я понял, как она уперлась, когда Джина попыталась заговорить с ней. Или, что еще хуже, как она активно саботировала Джину, как она сделала это после футбольного матча с пайками.

Я не пытался переложить вину – моя собственная вина была намного, намного больше, но я, наконец, признался себе, что у Кендалл были свои планы на наше совместное будущее, и Джина не была частью их.

В каком-то смысле я не мог ее винить. Сьюзен как-то сказала мне, что у человека могут быть преданные отношения только с одним человеком. Возможно, Кендалл пыталась заставить меня понять это, но я сомневался. Вместо этого, я думаю, что чистый эгоизм сыграл главную роль в ее действиях.

Я также чувствовал себя виноватым, особенно за мое предложение расстаться с ней, если Джина примет меня обратно. Это было бесхитростно, опрометчиво и эгоистично, и я знал это. Я был рад, что Джина не согласилась. Я любил Кендалл (хотя в тот момент я не был счастлив с ней), и я никогда не простил бы себя, если бы я расстался с ней просто, чтобы склонить ветряную мельницу моих отношений к Джине.

Поэтому по разным причинам я не хотел делиться своими мыслями со Сьюзен, мамой или Кендалл. Вместо этого я поговорил с кем-то еще.

Неудивительно, что наша с Трипом совместная поездка не была первой, так как мы уже много времени дружим. Он не только брал меня на свои уроки по пилотированию, но и летал со мной по пересеченной местности. Конечно, мы вместе работали над нашими архитектурными проектами, и я давал ему советы по улучшению его рисунков. Я даже помогал ему бороться, хотя и со стороны.

Глава 707

И я рассказал ему всю историю о той ночи в «Хилтоне». Он был удивлен и немного удивлен Лесли и ее страпоном, но шокирован тем, что я сделал с Риган. Он понял, что мои собственные угрызения совести были намного сильнее, чем все, что он знал, поэтому он не стал читать мне лекцию.

Кроме того, он действительно понимал, через что я прошел с Джиной. Все больше и больше я начинал ценить его проницательность, с трудом заработанную личным опытом. Поэтому мы говорили о том, что я чувствую, от ярости и разочарования до отчаяния и раскаяния.

Когда мы не говорили о Джине, он обращал мое внимание на другие вещи: Кендалл, музыку, жизнь в целом, музыку, архитектуру и снова музыку. Поскольку музыка была неотъемлемой частью его жизни, мы слушали всевозможные группы, о которых я никогда не слышал раньше: «R.Е.М», «Durаn Durаn», «Тhе Сurе», «Таlking Неаds» и многое другое. Мы также слушали его любимые песни, такие как «Тhе Веасh Воys» и «Тhе Веаtlеs».

Я слушал много музыки в те темные дни, особенно когда Трип начал делать «миксы» для моего маленького стерео. Я также понял, что он влияет на мое настроение своим музыкальным выбором: было трудно быть меланхоличным, когда я слушал веселую и задорную музыку.

Когда я злился (на Джину, на себя или на жизнь в целом), Трип цитировал подходящую песню, которая обычно превращалась в дискуссию о влиянии и истории группы. Когда я был угрюм, он спрашивал меня о знаменитых зданиях. Когда я впадал в меланхолию, он заставил меня расспросить его об архитектуре (он все еще плохо разбирался в гуманитарных науках, к моему удивлению и ужасу).

Я также провел много времени с Кристи. Рэн, казалось, понимала, что я переживаю трудные времена, поэтому она была дружелюбной, а не кокетливой. Мы по-прежнему позировали вместе для класса Шивон, но она больше не пыталась вывести меня из себя. Я не знаю, сколько из этого сделала Кристи и сколько было здравого смысла со стороны Рэн, но я не смотрел дареному коню в зубы.

Мы с Кристи разговаривали не так много, как мы с Трипом, но в этом не было необходимости. Мы в основном тусовались вместе и рисовали. Пока я рисовал здания из Европы и великих американских городов, она рисовала людей. Она рисовала меня или Рэн, но рисовала и других людей: Марико из Японии, Брук, ее лучшую подругу из Сан-Диего, ее братьев, племянниц и племянников – их было семеро. (—Моя семья католическая, Пол. Мы любим секс и не верим в контроль над рождаемостью! — сказала она со смехом. Я думал, она шутит насчет контроля над рождаемостью. А может и нет.)

Она также рисовала Саймона, и я узнал о нем довольно много. Его степень бакалавра была по истории, и он учился в Оксфорде на стипендию. В конце концов он захотел получить степень доктора философии и преподавать где-нибудь в колледже. Отчасти ее влекло к нему энциклопедическое знание древней истории, включая искусство и культуру.

Ее отец не любил его, потому что он не был военным. Адмирал Кармайкл твердо знал, за кого должна выйти замуж его единственная дочь. Однако мать Кристи держала его в узде и настаивала, что их дочь может выйти замуж за кого захочет, «независимо от того, что думает чопорный старый Адмирал.»

У «Надутого старого Адмирал», о котором идет речь, было несколько ответов, таких как «но я ее отец!» По словам Кристи, ее мать отвечала ему вежливым «это так мило, дорогой» на каждое его возражение.