Летний рассвет (СИ)

Женя посмотрела на него поверх очков, спросила фамилию, вздохнула и направилась к столу. Там она стала перебирать бумажные квитки, нашла нужный и только после этого сказала, на какой полке искать книгу.

Не прошло минуты, как Семен отыскал ее и пошел записываться.

Библиотекарша заполнила данные и, облокотившись о столешницу, спросила:

— Все?

— Да, все! — крикнул Семен, стремглав выбегая на улицу.

Он уселся на ближайшую лавочку, не обращая внимания на то, что доски были влажными и пачкали одежду. На коленях Семена лежала книга. Немого поколебавшись, открывать ее сейчас или дождаться вечера, когда соберутся все соседи, он, наконец, перевернул обложку. Ничего. Пролог, первая глава, вторая…

Семен был готов заплакать. Почему-то ему казалось, что секретное послание будет на первых страницах. А, может, он опять ошибся?

Пролистав все страницы, Семен совсем упал духом, но тут увидел текст. Прямо на заднем форзаце таинственный незнакомец написал послание простым карандашом. Четкие строки с характерными завитушками у буквы «а».

«Ну вот», — подумал Семен. Зачем-то оттягивая момент, он осмотрел кусты, аллею перед собой и редкие компании пионеров, бредущих куда-то среди луж. Потом задрал голову, полюбовался сквозь колючие кроны сосен на светлеющее небо, вздохнул и, наконец, стал читать.

«Похоже, он не простит меня. Забирает разум, забирает память. Пишу эти послания сам себе, но не думаю, что это поможет. Черт, уверен, что не поможет. А ЧТО ЕЩЕ ОСТАЕТСЯ. Меня зовут Анатолий Белиман. Я не в кармане, хотя какая радость с этого, когда пускаешь слюни и не одупляешь, что творится вокруг. Здесь мне лет двенадцать, но я замечаю, как он, из мести, похоже, издевается и делает меня все больше похожим на того, кем я был. Лысею, толстею. Мысли путаются. Скоро будет еще хуже. Каждую ночь я, словно монах, молю его о прощении. Но сам бы я за такое не простил. И он не простит. Толик, надеюсь, ты читаешь эти строки, если еще можешь читать. Ты наверняка не помнишь, о чем я, но продолжай умолять о прощении каждую ночь. Вспомни! Икарус это врата!

ПРОСТИ МЕНЯ ПОЖАЛУЙСТА, ПРОСТИ МЕНЯ ПОЖАЛУЙСТА, ПРОСТИ, ПРОСТИ!»

Семен перечитал текст еще дважды. Лысеющий толстенький Толик. Тот самый. Кажется, чаще всего он видел его рядом с «бочками» у музкружка. Блин, и что теперь делать? Почти все пионеры сидят по домикам, не ломиться же туда в его поисках. Да и сможет ли он что-нибудь объяснить? Судя по всему, разума бедняга лишился давно, и живет, кажется, вместе с опекающей его вожатой.

— Вот черт! — воскликнул Семен и запустил пальцы в волосы.

Он немного посидел, а потом схватил книжку и побежал к себе. Лучше, наверное, сперва дождаться соседей и рассказать им все, а потому уже вместе решать, как бы так поговорить с Толиком наедине.

У входной двери он встретил Серегу и Алису. Посмотрев на Семена, словно на муху, та шепнула что-то его соседу, дождалась кивка и с довольным видом зашагала прочь.

— Серег, слушай!.. — сразу решил брать быка за рога Семен, но его перебила Алиса, шлепнув себя по лбу. Она вернулась и сказала:

— И еще кое-что насчет знамени! Блин, чуть самое важное не забыла! Есть у вас бумага чтоб план нарисовать?

Ребята растеряно переглянулись. Алиса добавила:

— Пофиг, я Ульянке чертила, пошли и тебе еще кое-что объясню. Пошли-пошли, чего стоишь, там делов на пять минут!

— Сейчас, я догоню!

— Вы чего тут секретничаете? — спросил его Семен.

— Двачевской птичка на хвосте принесла, что соревнование между отрядами все-таки будет! И главная цель — знамя у соперника упереть, тогда считается, что победа! Ух, грядет!..

— Идешь? — уже с раздраженными нотками в голосе прикрикнула Алиса издали.

— Иду! — отозвался Серега, но Семен успел поймать его за рукав и быстро прошептал:

— Толика, лысенького этого, помнишь? Знаешь, в каком домике живет?

— Ну, в седьмом вроде, но я не уверен. А тебе он зачем?

— Потом расскажу! — ответил Семен уже на бегу.

Покрепче сжав «Остров сокровищ» в ладони, он несся прямо по лужам на противоположный конец лагеря. Отыскав нужную «бочку», Семен постучал. Никто не откликнулся. Тогда он аккуратно повернул дверную ручку и, поняв, что здесь открыто, заглянул внутрь.

Толик сидел за столом и что-то рисовал, высунув от усердия кончик языка.

— Привет, — сказал Семен, заходя в домик.

— Привет!

Толян приветливо смотрел на Семена, ожидая, что тот скажет дальше. А Семен тем временем думал, стоит ли сразу показать ему записку и начать расспросы, или, может, плавно подвести к этому разговор.

— Помнишь про Икарус? — наконец, спросил он.

Толик переменился в лице, потом вдруг заплакал и стал кричать:

— Позови его! Позови его! Пусть простит, попроси! Позови его!

— Да кого?

— Скажи «серпантин», скажи!

— Ну серпантин, только прекрати истерику!

— Ыаыаыаыаыаы!