Летний шторм

   Старшина перевёл прицел на второй грузовик, отыскал водителя. Вот это его мишень! Если с первой машины вовремя что-то заметят, то у второго грузовика может появиться шанс уйти. Первый в любом случае обречён.

   А солдаты противника явно нервничали, вертел головой шофёр и сидящий рядом с ним унтер. Оно и понятно! Канонада становилась всё громче, хоть и не приближалась.

   Пашка оторвался от прицела, приподнял голову, оценивая обстановку. Панкратов шарил биноклем по всем окрестностям, проверял намеченные ранее ориентиры. Приникли к прицелам бойцы расположенного впереди отделения. Докуривал самокрутку Усманов, выбравший себе позицию немного в стороне от их окопа. За эти три месяца войны Равиль настолько сросся с их расчётом, что старшина Чеканов порой удивлялся, когда не обнаруживал его рыжую голову в пределах прямой видимости.

   Шевелили стволами танки, закопанные на флангах их рубежа обороны. Впрочем, заметно это было только с близких точек.

   Не реагировали на выдвижение немецкой смены караула самоходные зенитки. Их задачей были самолёты, которые пока не появились.

   Взвод затих. И только пара бойцов, выряженных в мундиры солдат Вермахта, старательно изображала немецкую охрану моста, давно зарытую в ближайшей вымоине.

   Павел перевёл прицел на первый мотоцикл немецкой колонны.

   А офицер что-то заметил! Напрягся, вскинул руку, стараясь остановить колонну.

   Но было поздно!

   Этого его жеста дожидались не только солдаты подчинённого ему взвода, но и русские диверсанты, ожидавшие их появления в окружающих дорогу кустах.

   Вспыхнуло неподалёку от дороги пламя гранатомётного выстрела, наткнулся на невидимую преграду первый грузовик, вскинулся задними колёсами вверх, обозначая место попадания. Мгновенно расцвел огненными цветами весь прилежащий к дороге лес. Падали в придорожную пыль выскакивающие из машин немецкие солдаты, торопливо отползали в сторону, выискивая какое-нибудь укрытие. Попытался сдать назад водитель второго грузовика, но был отброшен от руля страшным ударом крупнокалиберной пули.

   Павел оторвался от прицела оценивая обстановку

   Раздался странный, не похожий на всё ранее слышанное, звук со стороны "машины поддержки бронетехники", выплеснулись из её стволов огненные струи трассеров, сошлись на кузове первого грузовика. Несколько секунд обстрела и струи дёрнулись дальше, накрывая вторую машину. Летели во все стороны клочки тента и осколки стёкол, падали убитые и раненые солдаты Вермахта.

   - Твою мать! - только и смог выдохнуть Панкратов, осматривая в бинокль то, что осталось от грузовиков после такой обработки.

   - Вот тебе и "мясорубка"! - отозвался поражённый Пашка.

   А на дороге осназовцы добивали остатки немецкого взвода. Вскоре сопротивление было подавлено и тех, кто ещё остался жив, торопливо сгоняли в рощу, расположенную неподалёку от моста. Убитых и раненых покидали в кузова грузовиков. Кто-то из бойцов заскочил в кабину первой машины и повёл её вперёд, нашёл съезд и вскоре укатил в направлении того же леска. А со второй возникала проблема. Разнесённый пулями двигатель парил из многочисленных отверстий в капоте, сообщая людям, что сдвинуть грузовик отныне можно только на буксире. Впрочем, буксир быстро нашёлся. Выехал на дорогу БТР, оставленный вблизи моста, сдал задом к повреждённой машине. Бойцы накинули тросы и вскоре превращённый в металлолом Опель пополз за своим собратом.

   Старшина посмотрел на часы. Ровно тринадцать минут! Вот бы с каждым противником также. Глянул на Панкратова, тот одобрительно поднял вверх большой палец.

   Вот только радовались они рано.

   Выскочила из-за поворота дороги ещё пара мотоциклов, проскочила несколько десятков метров вперёд и остановилась. Немцы заметили затаскиваемый в лесок разбитый Опель, всё ещё стоящий на дороге мотоцикл со свисающими с него трупами. Мотоциклисты, закладывая крутой вираж, рванули назад.

   Пашка навёл винтовку на задний мотоцикл, поймал в прицел спину сидящего за водителем солдата, нажал на курок. Тяжёлая пуля пробила обеих, мотоцикл пошёл в сторону и опрокинулся в кювет, похоронив под собой не только поражённых его выстрелом солдат, но и сидящего в коляске пулемётчика. Павел дослал патрон, выстрелил вдогонку первому мотоциклу, но промахнулся.

   А немец выписывал зигзаги по всей дороге, не давая полноценно прицелится стреляющим по нему бойцам. Промахнулся не только Пашка. Не удалось попасть и снайперам обычного калибра, и пулемётчикам. Стрелять по нему из танковых пушек не стали, не желая раньше времени выдавать их присутствие.

   Абсолютно правильно. Всё равно немцы их обнаружат. Десятком минут раньше, десятком позже. Какая разница?

   А немец уже скрылся за поворотом.

   Старшина посмотрел на часы. Теперь ждать гостей. Скоро, конечно, не появятся. Минут тридцать-сорок у их взвода есть, а то и больше. Павел привалился к стенке окопа, закрыл глаза и постарался заснуть.