Летний шторм

   Доходило и до откровенных анекдотов. Там же, в полосе наступления Западного фронта, повторилась ситуация с незадачливым охотником поймавшем медведя. Командующий восемнадцатой армией Вермахта генерал Линдеман почти неделю назад заявил об окружении и уничтожении десятого танкового корпуса генерала Черняховского. Получил свою долю восхвалений от начальства и ведомства пропаганды, был провозглашён надеждой нации и лучшим полководцем фюрера. И вот уже шесть дней пытается оторваться от "пойманного", то есть "окружённого и уничтоженного", танкового корпуса. А Иван Данилович наглядно демонстрировал противнику, как ведёт себя "пойманный на пасеке медведь". Или по-европейски - угодивший в посудную лавку слон. Летели во все стороны ошмётки от незадачливых охотников. Полноценные дивизии превращались в сводные полковые группы. Гибли солдаты и генералы. Окружавшие русский танковый корпус немецкие части в свою очередь превращались в окружённых, прорывались, опять окружали советские танки, вновь попадали под удар. И так все прошедшие дни. Конечно, Линдеман выполнил одну из главных задач этой операции - не выпустил танки Черняховского на оперативный простор с последующим возможным прорывом к Данцигу. Но заплатил за это своей армией, превращённой из полноценной боевой единицы в скопище отдельных дивизионных групп.

   Не прошли даром эти бои и для десятого танкового корпуса. Выходить на оперативный простор было нечем. Но Иван Данилович наглядно показал другим генералам, что даже в проигрышной ситуации можно найти способ нанести противнику больший урон, чем он сможет причинить тебе.

   Жаль только, что такие генералы пока занимают нижние ступеньки в воинской иерархии. И ещё пройдёт немало времени прежде, чем они окончательно задвинут в сторону выдвиженцев мирного времени, большинство которых умеет очень красиво и правильно говорить, но вот воевать не умеет. И самое паршивое - учиться не желает! Надеясь, что простят и отправят в тыл, на спокойное и размеренное житьё тыловых гарнизонов.

   Будь воля Андрея, он бы этих горе-полководцев разжаловал ступени на две-три, а то и сразу во взводные, и на фронт, в первую траншею. Искупать деньги, потраченные страной на его обучение и комфортное содержание.

   Но вождь был странно мягок по отношению к опозорившимся командармам. Наверное, осознавал свою степень вины за их возвышение по служебной лестнице. А может, боялся вызвать недовольство генеральской братии. Те и так зубами скрипят на выдвижение каждого командира, не входящего в их тёплую компанию. Но мирятся, понимая, что долготерпение вождя может закончиться в любой момент. А что бывает, когда терпение подходит к концу, они прекрасно видели. В конце тридцатых.

   Вместо генерала Коробкова командующим четвёртой армией назначают генерал-лейтенанта Петровского. Леонид Григорьевич успел отметиться командующим корпусом на Прибалтийском фронте, а вот теперь переброшен на Западный фронт, хотя Ватутин упирался как только мог, не желая отдавать перспективного генерала.

   Сталин не решился сразу бросить Петровского в бой командармом, хотя по настоянию Андрея отправил его ещё в начале года формировать армии резерва. Но на войне гибнут не только рядовые бойцы, достаётся и генералам. Нарвался на шальной осколок один из командиров корпусов и Леонид Григорьевич вынужден был его заменить.

   Та же самая песня была и с Малиновским, сменившим в августе генерала Петрова на девятой армии, сосредоточенной в Болгарии. Там пока тишина. Турки так и не решились влезть в войну против Советского Союза, несмотря на все понукания из Лондона и Берлина. Не от миролюбия, естественно. Удерживали турецкое правительство советские армии, маячащие на границах. Немаловажную роль играла и борьба между германскими и английскими сторонниками в турецких верхах. Не получалось у них сговориться между собой, как и у их хозяев в Лондоне и Берлине.

   Андрей благополучно пропустил мимо ушей практически всё выступление начальника штаба резервных армий генерала Соколовского. Его не слишком интересовали цифры, которыми генерал старательно нашпиговал свой доклад. Из генеральского доклада Андрей уяснил главное - у нас в наличии шесть боеготовых армий в стратегических тылах Западного и Прибалтийского направлений, причём три из них образуют Резервный фронт за спиной Конева и Рокоссовского. Остальные три ожидают своего часа в Прибалтике, готовясь к штурму Восточной Пруссии.