Летний сон в алых тонах

Я кивнула. Наверное, это очень трудно – быть полицейским. Даже нельзя толком поговорить с родными и близкими о том, что случилось за день. Как журналист желтой прессы я работаю несколько иначе. Две тысячи слов через час! Как материальчик, подходит? Черт возьми, дедлайн есть дедлайн!

– А вы знаете… когда Каролина умерла?

– Это станет известно после вскрытия. Во всяком случае, мы ждем отчета экспертов. Но в последний раз она была замечена вчера около половины двенадцатого.

– Кем же?

– Вами, Силла.

Адам серьезно смотрит на меня. Кусок булки чуть не застревает у меня в горле.

– Погодите-ка… выходит, я последняя, кто видел ее в живых?

– Насколько я знаю, да.

Адам ненадолго замолкает и делает глоток кофе.

– И вы, выходит, думаете, что виновен ее бойфренд?

– Выходит…

– К сожалению, такое сплошь и рядом бывает, что самое очевидное объяснение оказывается верным, – восклицает Рози за моей спиной.

Она вернулась и теперь пытается надеть солнечные очки, на которые она, судя по вывернутым дужкам, не раз садилась. Как, скажите на милость, эта женщина может приходиться матерью тому мужчине, что сидит напротив меня?

– Мама…

– Я просто говорю, что я думаю, Адам, – продолжает Рози. – Я не полицейский, мне не нужно держать язык за зубами, подтверждать или опровергать. Силла видела, как они кричали друг на друга. Возможно, Каролина и Бенжамин…

– Прошу, никаких имен!

– Прости, возможно, Х и Y имели бурные отношения! А то, что мужчины бывают иногда жестокими, вовсе никакая не новость. И неважно, сколько им лет. Или ты не согласен?

Адам вздыхает. А мне на долю секунды вспомнился Данне. Это просто неслыханная удача, что в итоге он вызвал фургон для перевозки вещей и в один прекрасный день просто покинул меня, а не стал привязывать к моей ноге полную канистру и сбрасывать меня в какой-нибудь из стокгольмских водоемов. Я мысленно представила себе вчерашнюю юную пару. Я стояла чуть в стороне. Могла ли я что-нибудь сделать? Должна ли я была вмешаться? И помогло бы мое вмешательство избежать убийства?

При этой мысли у меня в горле встает большой комок.

Адам бросает взгляд на свой мобильный.

– Ладно, мне пора возвращаться на континент. «Серебряная стрела» отходит от берега через четверть часа. Мне нужно кое с кем встретиться.

– С семьей Бенж… бойфренда? – спрашиваю я.

Адам бросает на меня веселый взгляд.

– А вы любопытны, Силла Сторм.

– Вы уже разговаривали с семьей Каролины?

Адам кивнул и встал из-за стола.

– Не самые приятные моменты в моей работе.

– Понимаю.

– Но как бы то ни было – рад знакомству, Силла.

Он протянул мне руку, и я, поднявшись, пожала ее. И тут же отметила, какая большая у него ладонь – моя ладошка утонула в ней, как в хоккейной перчатке.

– Думаю, мы еще увидимся. И спасибо за свидетельские показания. Они действительно очень ценны. Вот моя визитная карточка на случай, если еще что-нибудь вспомните.

Я кивнула и взяла карточку.

– И удачи на садовом участке.

– Спасибо. Похоже, она мне понадобится.

Адам допил последние капли кофе из своей чашки с таким видом, словно это субботняя текила, после чего сообщил маме, что ему пора уезжать. Рози подошла к нему, поцеловала в щеку и попросила как можно скорее возвращаться обратно.

– И было бы, конечно, куда приятнее, если бы ты навестил нас просто так, без трупа за пазухой.

– Буду стараться, мама.

Адам стремительным шагом прошел через сад, отворил скрипучую калитку и, помахав нам рукой на прощание, зашагал по дороге к гавани. Вскоре густые кусты и деревья скрыли его из виду. Рози опустилась на освободившийся стул. Какое-то время мы молча сидели друг напротив друга.

Слегка нервозная атмосфера допроса покинула сад, и остались только щебет птиц и шелест ветра в листве.

– Какой милый у вас сын, – произношу я наконец.

– Да, настоящее сокровище. Думает, что я слишком много сую свой нос куда не надо. Но ведь у него такая увлекательная работа! – Рози мечтательно качает головой, и длинные сережки в ее ушах покачиваются в такт, поблескивая в солнечном свете. – Если учесть, что сама я всю жизнь простояла за рыбным прилавком.

– Что, никаких убийств, да? – поддеваю ее я.

– Самое большое зверство, с которым приходилось иметь дело, это резать лососину.

Я смеюсь и почесываю взмокшую шею. Денек выдался жаркий, и теперь уже нет никаких сомнений, что лето официально вступило в свои права. Пришло, чтобы остаться.

– Еще кофе? – спрашивает Рози.

– Спасибо, с удовольствием.

Мы еще долго сидим в саду. Я и моя новая соседка по Буллхольменскому дачному поселку. Пьем кофе, едим еще по булочке с ежевичным вареньем, болтаем и просто наслаждаемся жизнью с мыслью о том, что это явно не та вещь, которую можно воспринимать как данность. Больше всего я рада тому, что мне не приходится быть одной после того, что случилось на острове.