Летний сон в алых тонах

Ина, Каролина и Эбба. Они кричат и мечутся в панике, их пронзительные вопли режут Янне уши. А потом девчонки бросаются бежать.

Прочь от Янны.

Прочь от шахты.

Дробный топот их детских балеток между камней.

Янна поднимается с земли. Растерянно оглядывается по сторонам. Еще не понимая, чем закончилась эта прогулка. Юсефина. Это она открыла дверь.

Янну неудержимо тянет к обрыву в нескольких шагах от нее. Словно что-то внутри ее начинает медленно понимать, что произошло. Она хочет только домой, к маме. Сейчас же.

Ее маленькие ножки приближаются к краю обрыва. Она заглядывает в разверстое отверстие шахты. Смотрит на маленькую окровавленную кучку в двадцати метрах внизу, из которой торчат сломанные руки и ноги.

Все красное.

Все переломано.

Янна ложится на пыльную землю и начинает плакать.

И когда какое-то время спустя из леса неподалеку доносятся голоса взрослых, Янне очень хочется, чтобы вместо Юсефины на дне шахты оказалась она.

Глава тридцать шестая

Десять лет назад

Все словно во сне. Кошмарном сне.

Янна по-прежнему сидит на земле, чуть в стороне от отвесного обрыва. И если это место полчаса назад было совершенно пустынным, то сейчас здесь полно людей. Звуки рыданий и всхлипов. Но сама Янна не знает, что ей делать. Как она должна себя вести. Должна ли она заговорить с кем-то? Должна ли она попросить кого-нибудь из взрослых о помощи?

Сюда пришли люди со всего острова. Стоят и глазеют на происходящее, словно все это какой-то спектакль. У Янны стучит в ушах, как будто она внезапно заболела. Все ее тело действительно кажется больным. Такое чувство, что оно ей больше не принадлежит. Оно болит, дрожит, ноет и хочет спать.

Мелкие камешки впились ей в коленки, ободрав и исцарапав ее светлую кожу.

Внезапно до ее ушей доносится чей-то крик. Сначала Янна не знает, кто кричит, но потом видит стоящую чуть в стороне кругленькую женщину с ярко-красными щеками. Ее поддерживает мужчина. Женщина кричит. Ее голос ломается, но она все равно продолжает вопить. И следом Янна видит, как несколько людей в зеленой одежде выбираются из шахты, таща что-то за собой.

Янна прищуривается.

Они несут носилки, а на носилках лежит маленькое тельце. Тельце, которое всего полчаса назад еще было Юсефиной, а теперь это всего лишь кучка из окровавленных кусков тела и изорванной ткани.

У Янны начинают дрожать губы. Охрипшая женщина продолжает кричать. Все, чего хочет Янна, это чтобы она перестала. Перестань, перестань, перестань. И тут она видит нечто, от чего ее сердце едва не останавливается. Она видит стоящих в стороне девчонок. Каролина. Эбба. Ина. Она видит, как они стоят рядом с какими-то взрослыми. И показывают пальцем. На нее.

Все показывают на маленькую Янну.

Она отворачивается. Старается не смотреть на них. И натыкается взглядом на знакомую фигуру чуть поодаль. Пошатываясь и то и дело оступаясь, к Янне приближается женщина. Оказавшись рядом с ней, она падает на колени.

Янна снова принимается плакать. Мама хватает ее за щеки, трясет маленькую Янну так, что ее голова на тонкой шейке болтается взад-вперед, того и гляди оторвется. От мамы воняет спиртом и куревом.

– Что же ты наделала, девочка моя, – шепчет она. – Что же ты, черт побери, наделала?

Глава тридцать седьмая

Янна делает глоток чая из кружки. Наверное, чтобы смочить пересохшее горло.

Она долго говорила. Рассказала о том, что случилось на шахте десять лет назад. О том, что произошло в ту ночь, когда Йенни, или Янна, убила Юсефину. Случайно.

Сама я не выпила ни глотка.

Я не осмеливаюсь пошевелиться. Не произношу ни слова. Я боюсь того, что сейчас произойдет. Что она сделает? Убьет меня?

Дождь прекратился. И теперь совершенно тихо. Я делаю глубокий вдох.

– Янна…

Она наклоняет голову. Внимательно смотрит на меня.

– Да?

– Мне ужасно жаль, что с тобой такое произошло. Но… ты должна понимать, что это была не твоя вина.

– Не моя?

– Нет.

Она улыбается.

– Сложно сказать. Они заставили меня поверить в то, что это была моя вина.

Янна снова переводит взгляд на стену с фотографиями. Должно быть, она смотрит на фото с компанией девчонок. А может, туда, где она сама.

– Ты имеешь в виду Каролину? И Ину?

– Всех. Эббу тоже. Их родителей. И мою маму.

Мои ноги дрожат. Я опускаю чашку чая и прижимаю ступни к полу, чтобы унять дрожь. Когда я открываю рот, то мой голос звучит так, словно принадлежит совсем другому человеку. Гораздо старше меня по возрасту.

– Это… это была не твоя вина, Янна. Ты была ребенком, просто ребенком и…

– Они сломали мне жизнь, Силла.

В ее голосе прорезываются мрачные нотки. Внезапно она оказывается больше похожей на взрослую женщину, чем на подростка.

– Ты это понимаешь? Они сломали мне жизнь. Откуда ни возьмись появилась полиция. И начала разговаривать с моей мамой. А мама в тот момент была… не совсем в форме.

Я киваю. Вспоминаю, что Рози говорила мне о Лолло. О том, как она кутила каждый вечер, пока остальные задавались вопросом, где болтается ее ребенок.