Летний зной

Дождавшись, чтобы самые нерадивые обозные мужики закончили сборы и напоследок отругав лодырей, ок-Линвер отправился к отрядам, которые разворачивали фронт на равнине. Поутру было прохладно, но денек обещал быть жарким — в небе ни облачка. В лесу темнее, но стоит задрать голову — и взгляду открывается розовая панорама. Рассветное солнце выкрасило ветви деревьев и небеса над ними неестественно розовым цветом. Вчера, на закате, все было облито багрянцем, будто кровью плеснули, но на рассвете все выглядит куда как радостней… Капитан был уверен, что кроваво-красного нынче к вечеру на окрестных полях будет предостаточно, и не солнце окажется тому виной… Однако ок-Линвер был слишком флегматичен, чтоб задумываться об отвлеченных вопросах, его ждали куда более насущные заботы.

Свита капитана — десяток всадников — все, как один, немолоды — ехали следом, этих и вовсе ничто не волновало. Им не было нужды рассуждать, достаточно исполнять приказы. Сходным образом мыслили и ванетские графы. Они поголовно, в общем-то, затаили недовольство распоряжениями ок-Линвера, но никому не пришло в голову не исполнить приказов. Когда старик выехал из-под сени леса на равнину, отряды латников уже заняли позиции на краю пашни под розовым небом. Кавалерия выстроилась, сохраняя деление на отряды под графскими знаменами, в центре — красно-желтые плащи гвардейцев. Ок-Линвер направил коня между эскадронами, на ходу бросил, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Где Изумруды?

Гвардеец, оказавшийся ближе, указал вперед. Чародеи расположились перед фронтом кавалерии. Ок-Линвер кивнул и пустил коня шагом. Когда капитан миновал строй, увидел магов. Изумруды стояли тесной группой, нанятые ванетинские колдуны держались поодаль, не смешиваясь с зелеными плащами. Юнцы Измруды, позабыв приличную сдержанность указывали пальцами и звонко перекликались:

— Вон, гляди, какие!

— Ага! Ух, здоровущие…

Несколько мальчишек — ок-Линверу, глядевшему с седла, эти сопляки казались лилипутами — отбирали друг у друга амулет на цепочке, колдовской глаз. Тот, кому удавалось завладеть прибором, тут же старался перекричать приятелей, описывая стальных болванов на противоположном краю полей. Мальчишки.

Капитан приметил Эрегарта и подъехал поближе. Свита отстала, старые вояки окружили знаменосца, тот развернул имперский штандарт в центре линии кавалерии. Ок-Линвер склонился в седле и негромко, чтоб не услыхал никто, кроме главного Изумруда, спросил:

— Что думаешь, мастер? Удастся тебе совладать с этими уродами?

— Я заготовил пару заклинаний, — так же тихо ответил паренек, — попробуем их, одно за другим. Мы останемся здесь, перед строем конницы, так?

Уверенности в голосе Изумруда не было ни на грош, как полагалось бы, имей он опыт. Знающий маг должен излучать самонадеянность. Капитан пожевал губами и буркнул:

— Я велю своим людям, чтоб прикрыли вас, если что. Но и вы не слишком здесь…

Ок-Линвер хотел пояснить, что магам следует держаться кучно, не разбредаться, иначе кавалерия, когда начнется атака, может ненароком растоптать кого-нибудь, кто окажется в стороне — но закончить фразу старик не успел.

Юнцы, забавлявшиеся с магическим глазом, дружно загалдели — они увидели рядом с железными великанами массивного всадника в рогатом шлеме. Тут же донесся треск барабанов, и на блестящих стальных телах големов вспыхнули розовые сполохи — гиганты пришли в движение, и солнечные лучи играли на полированной стали.

Ранняя побудка не помогла, черный маг уже был готов к бою… И схватка начиналась.

* * *

Ок-Линвер не стал договаривать, кивнул юному Изумруду и развернул жеребца. Теперь перед ним неровный строй кавалерии. Всадники привставали в стременах, разглядывая громадных големов — силуэты гигантов и без магического глаза были неплохо видны. Великаны шевелились и слегка раскачивались. Они уже делали первые шаги, следуя неспешному ритму барабанов.

Капитан поглядел в мрачные лица солдат и пустил коня шагом вдоль фронта.

— Люди! — луженая глотка, одно из непременных качеств хорошего командира, позволяла ок-Линверу без труда перекричать ропот встревоженных воинов и отдаленный барабанный треск. — Сегодня мы должны встать за нашего императора против врага. Отбросьте страх, попы Ванетинии сейчас служат молебны Гилфингу-Воину, так что, ручаюсь, благословение Светлого с нами! Он отведет злые чары и пошлет победу истому да правому!

Старый вояка еще раз глянул на солдат — как действует его речь? Пока что не слишком действует.

— Я уже дрался с этими великанами, и знаю: бояться их нечего! Они ничуть не страшнее троллей, а уж тех мы били не раз! Главное — не трусить. Трусов наш добрый император велит повесить, за это я ручаюсь! Эта участь куда страшней, чем нынешний противник, уж поверьте старику!

Каждую фразу ок-Линвер выкрикивал как девиз на бранном поле. Воины, мимо которых он проезжал, хмурились и отводили глаза, но старик знал, что они слушают и взвешивают: и впрямь, император нынче сделался суров, пощады не жди от него…