Лето 1977 (СИ)

Через полчаса, мы пили «шампусик» с «вискарём», слушали замечательную музыку, как она её теперь называла, и обсуждали нюансы проекта типа — «найтвиш». Поэкспериментировать у нас не получилась, из-за того, что супер-певица надорвала голос напрочь и теперь в основном молчала, слушая «телеги», которые задвигал я. Пела-то она, не так уж и плохо, как я ожидал. Голос у неё был вполне нормальный. Мимо нот сильно не мазала, особенно учитывая, что пела впервые.

— Конечно же, придётся немного поучиться и уже тогда… — говорил я, и пьяная красавица кивала своей головкой благодарно смотря на меня, типа — «Я на всё согласная…»

Тогда, я объяснил, что это только наброски, попросил представить вместо моего голоса свой, включил одну из музыкальных композиций, записанных мной недавно, подошёл к микрофону и спел. По окончании песни, не успев узнать, понравилось ли Люси композиция, меня схватили и потащили в постель. Походу дела песенка понравилась.

— Полностью аранжировать Вашу, — это я подчеркнул, — песню, я смогу дней за пять. Но, мадам!.. Дело в том, что я не волшебник, и не маг как вы. Музыканты народ хоть и не прихотливый, но бедный. И им тоже, как бы странно это не прозвучало, тоже хочется иногда немножечко покушать. Есть ли у вас бюджет? — проговорил я с одесско-еврейской интонацией.

— Странно, — прошептала осипшая мадемуазель. — Мне всегда казалось, что музыканты наоборот народ богатый.

— Богатые только те, которые музыканты наоборот, — скаламбурил я прописную истину.

Она начала одеваться. Я молчал. Пусть сама решает. В её деньги я лезть не собирался. Я, извините, не альфонс… не тот, понимаете ли, возраст уже.

— И сколько нужно платить музыканту? — задала она логичный вопрос.

— Если честно, то без понятия, но при условии, что курс доллара прыгает… и если человек ещё и без постоянного заработка…

Она вызывающе посмотрела на меня расчёсывая волосы.

— Ну?! — требовательно произнесла она.

— Точно не знаю, но по тонне на лицо должно быть нормально.

— Тонна — это тысяча, правильно?

Я утвердительно мотнул головой и разлил шампанское.

— А сколько в ансамбле должно быть музыкантов? — прошелестела она, беря из моих рук фужер с шампанским и не забыв добавить: — Мне виски ещё пол стаканчика плесни…

— Ну, — на секунду задумался я, — смотря какую музыку ты собираешься играть. Если мы будем делать, что-то типа «Nightwish», не считая Вас мадам, ещё 5 человек: ударник, бас-гитарист, два гитариста и клавишник.

— Так, — начала считать она. — Пять человек плюс ты художественный руководитель… десять тысяч долларов в месяц хватит?

— Кхе, кхе, кхе… — закашлялся худ рук. — На самом деле, хватит и семи, — решил я всё же умерить свои аппетиты до двух тысяч, включив джентльмена.

— Пусть будет десять, — решила она, — но музыканты твоя забота и с ними ты разбирайся сам.

— Хорошо, — согласился я и произнёс: — За нас!

Мы чокнулись и выпили на брудершафт.

— Это надо отметить, — сказала она. Поставила пустой стакан из-под виски и начала раздеваться. «Ё-моё… только ж оделись! Ну и деваха…» — пронеслось в голове.

* * *

Эх, давно я не брал в руки шашки…

На следующий день, я позвонил Гене — лидеру, таких же шалопаев, как и он сам. Всю свою сознательную жизнь он был рокером. Даже, где-то местами, хипующим полупанком. Всё это, было мне понятно, но настолько быть глобальным ра***[1] в 45 лет, вот этого я понять, не мог. Отдых есть отдых, а дело есть дело. Всю свою сознательную жизнь он бегал от одной работы к другой. Как правило, устроившись на работу, он ходил туда несколько дней после чего понимал, что это не его и «забивал» живя по принципу — работа не волк в лес не убежит.

Единственное дело, на которое он никогда не «забивал» и которое являлось для него делом всей его жизни — была музыка. Вот что-что, а репетиции, он никогда не прогуливал, и не понимал тех, кто «забивает» на «репу», нещадно выгоняя их из своего коллектива. Я знал его уже лет 15, и меня он никогда не подводил. Именно поэтому, он был один из главных претендентов в новый проект.

— Алло, алло, — раздалось в трубке.

— Здорово, узнал? Как сам?

— Привет дядя Саша, норм, ты как?

— Тоже нормально.

— Что-то с графиком репетиций? — забеспокоился Геннадий.

— Нет, репетиции по плану.

— Хорошо.

— Короче, есть для тебя халтура. Пока на одну репетицию. Если не облажаетесь, возьму вас на постоянною работу. И даже денег платить буду.

— Денег? Денег, это хорошо, но за что? Что за работа? — голос его был заинтересованный и в тоже время удивлённо настороженный.

— Одной замечательной леди, захотелось петь в группе…

— Погоди, Сергеич. У нас в группе я же пою, — напомнил мне оболтус.

— Хорошо, ладно, буду искать тогда кого-нибудь другого. Кого-нибудь, кому семьсот баксов в месяц будут нужны.

— Сколько? Сколько ты платишь? — обалдели на другом конце провода.

— Нисколько, — обломал его я. — Напомни мне пожалуйста телефон Альберта, позвоню ему, может им деньги нужны.