Лето

Поль,

Ты не хочешь меня видеть, не хочешь ответить мне, выслушать меня. Я тебя понимаю. Прошу тебя только об одном: дочитай это письмо до конца.

Когда я встретила тебя, я сразу же поняла, что ты человек искренний, что ты — тот, кому я смогу наконец довериться. Я поняла, что мы оба одинаково уязвимые и ранимые и одинаково воспринимаем жизнь, чувствуем ее прямо кожей. Мы вместе пережили очень тяжелые и горькие минуты. Я знала, что ты сможешь понять мои метания и мою боль, мои слезы и мои надежды. И это было прекрасно. Прекрасно и даже жестоко. Впервые со мной обращались как с человеком. Я чувствовала себя нежной, спокойной. Меня больше не обрисовывали тремя отвратительными штрихами, искалечившими мое детство: жестокость, неспособность любить, эгоизм.

Я хотела иметь друга, настоящего друга, которого жизнь дарит тебе, словно подарок, который освещает твое существование и придает ему смысл. Но ты захотел большего, и я тебе это позволила. Я позволила себя полюбить, просто потому, что меня это возбуждало. Мы с Альтона переживали ужасный период. Я чувствовала себя потерянной, разбитой. Мне нужно было на кого-то опереться. Ты меня успокаивал. Все слова, за которыми я приходила к тебе, были как маленькие лучики, они успокаивали мое сердце. Мне не нужна кровать, чтобы выразить свою любовь. С первой же минуты мы уже занимались любовью, с первых же слов. С того самого момента, как ты подошел ко мне там, на скалах, откуда видны острова.

У нас с тобой у обоих слишком сложный и страстный характер, и потому вряд ли мы могли бы быть счастливы вместе. Мы бы довели друг друга до полного изнеможения, до сумасшествия…

Я чувствую себя оскорбленной, израненной и виноватой. Виноватой в том, что потеряла человека, как упавшую звезду. Я в трауре. То чувство, что испытываю я, не заглушить ничем. Со временем мне будет намного хуже, чем тебе. Ты мучаешь меня, отказывая мне в своей дружбе. Да, я лгала тебе, обманула тебя, ты жестоко страдал. Что меня толкнуло на это, я сама себе не могу объяснить. Какая-то странная, темная сила. Я это сделала, чтобы привязать тебя к себе, чтобы ты защищал меня, чтобы ты следил за каждым моим шагом. Чтобы ты любил меня как самого хрупкого на свете ребенка.

Ну вот, я подхожу к концу этого письма. Ты можешь думать, что я чудовище, бесчувственная, жестокая женщина. Ведьма, как ты меня назвал. Но только с тобой, Поль, — а я люблю тебя — я бы смогла понять, что спрятано у меня внутри, какой дьявол бушует там, какие страдания он приносит, и сделала бы это совершенно искренне.

Альтона не вернулся. Так даже лучше. Единственный мужчина, которого я люблю, это ты.