Лето без тебя – не лето

– Ныряй, Белли, поплаваем.

– Пусти! – огрызнулась я и стряхнула его, плеснув ему воды в лицо.

Протолкавшись сквозь толпу на террасе, я вошла в дом. Случайно наступила какой-то девушке на ногу, та вскрикнула.

– Простите, – пробормотала я голосом, доносившимся откуда-то издалека. Как же кружится голова! Поскорей бы добраться до постели.

На руках, по-крабьи, я вползла вверх по лестнице – я иногда так ползала ребенком. Рухнула на кровать, и комната – ну точь-в-точь как в фильмах – вдруг закружилась. Закружилась кровать. А я вспомнила все глупости, которые успела наговорить, и расплакалась.

Ну и дурой я себя выставила там, на пляже. Я была опустошена, всем: смертью Сюзанны, тем, что этот дом нам больше не принадлежит, тем, что еще раз дала Конраду повод меня отвергнуть. Тейлор права – я мазохистка.

Я лежала на боку, прижав колени к груди, и рыдала. Все пошло наперекосяк, и в первую очередь я. Мне вдруг захотелось к маме.

Я протянула руку к прикроватному столику и сняла трубку. В темноте засветился циферблат. Мама ответила на четвертом гудке.

От ее сонного и родного голоса слезы полились с новой силой. Больше всего на свете мне захотелось сунуть руку в телефонную трубку и вытащить ее сюда.

– Мамочка, – хрипло прогундосила я.

– Белли? Что случилось? Где ты?

– У Сюзанны. В летнем доме.

– Что? Что ты делаешь в летнем доме?

– Мистер Фишер его продает. Он его продаст, а Конраду так грустно, а мистеру Фишеру хоть бы хны. Он только хочет от дома избавиться. Он хочет избавиться от нее.

– Белли, помедленней. Я не понимаю, что ты говоришь.

– Приезжай, а, мам? Пожалуйста, приезжай и все исправь.

И я повесила трубку, потому что она вдруг невыносимой тяжестью потянула руку вниз. Я будто очутилась на карусели – и не в самом лучшем смысле. Снаружи кто-то начал пускать фейерверки, и в голове застучало в унисон со взрывами хлопушек. Я закрыла глаза, но стало только хуже. Однако веки тоже потяжелели, и я заснула.

Глава 32

Джереми

Вскоре после того, как Белли ушла спать, я разогнал гостей и остались только мы с Конрадом. Он валялся на диване. Лежал там с тех пор, как они с Белли вернулись с пляжа. Оба промокли и перепачкались в песке. Белли уже на ногах не стояла и явно успела поплакать. У нее покраснели глаза. Наверняка Конрад довел.

Гости натаскали внутрь песка, и он хрустел под ногами. Повсюду валялись бутылки и пивные банки. Кто-то садился на диван в мокром полотенце: на одной из подушек темнело огромное рыжее пятно. Я подошел и перевернул подушку.

– Не дом, а свинарник, – констатировал я, падая в кресло. – Отец офигеет, если все это завтра увидит.

– Плевать. Утром уберем, – пробубнил Конрад, не открывая глаз.

Я бешено сверлил его взглядом. Мне осточертело разгребать за ним бардак.

– И сколько часов мы провозимся?

Он наконец открыл глаза.

– Это ведь ты всех пригласил.

Его правда. Вечеринку устроил я. И бесился я не из-за бардака. А из-за Белли. Из-за нее и Конрада, вместе. Бесился так, что аж тошно было.

– У тебя джинсы мокрые, – проворчал я. – Весь диван потом будет в песке.

Конрад сел, потирая глаза.

– Чего ты пристал?

Все, хватит! Я привстал, но потом снова рухнул в кресло.

– Что, черт возьми, между вами произошло на пляже?

– Ничего.

– Что значит «ничего»?

– Ничего значит ничего. Забей, Джер.

Ух, ненавижу, когда он весь такой стойкий и отрешенный, особенно, когда я сам зол. Он и раньше таким бывал, но в последнее время все чаще и чаще. Когда умерла мама, он изменился. Конраду на всех и все стало плевать с высокой башни. На Белли, интересно, тоже?

Мне нужно это знать. Знать, чтó между ними, как он к ней относится, что он собирается по этому поводу делать. Неведение меня убивало.

– Она тебе еще нравится? – спросил я поэтому напрямик.

Он уставился на меня. Похоже, я его огорошил. Раньше мы никогда о ней не разговаривали, во всяком случае, не так открыто. Наверное, хорошо, что я застал его врасплох. Может, он хоть правду скажет.

Скажет «да» – и все кончено. Скажет «да» – и я оставлю ее в покое. Я могу с этим жить. Если бы на месте Конрада был кто-то другой, я бы все равно попытался. Попытал бы счастья еще один раз.

– А тебе? – спросил он вместо ответа.

Меня бросило в жар.

– Не я водил ее на дурацкий выпускной.

Он обдумал мои слова, а потом выдал:

– Я ее водил только потому, что она попросила.

– Кон! Чувак, она тебе нравится или нет? – Я пару секунд помешкал, а потом решил идти напролом. – Потому что мне нравится. Очень нравится. А тебе?

– Нет, – не колеблясь, выпалил он. Даже не моргнул.

Как он меня достал!

Вот трепло! Она ему нравится. Еще как! Он просто не может это признать, духу не хватает. Конраду никогда не быть тем, кто нужен Белли. Кто всегда бы ее поддержал, на кого она могла бы положиться. А я бы сумел. Дай она мне шанс, я бы стал именно таким.

Я злился на брата, но, должен признать, от сердца у меня отлегло. Неважно, сколько раз он разбивал ей сердце, позови он ее обратно – и она прибежит. Всегда так было.

Но, может, теперь, когда Конрад ушел с дороги, она разглядит за ним и меня?

Глава 33

5 июля

– Белли.