Лето больших надежд

Их целью была вершина Седловой горы, которая на самом деле была не горой, а большим холмом. Когда они наконец добрались до вершины, то обнаружили костер и длинные скамьи, расставленные вокруг него. Это была одна из многих лагерных традиций. Нана однажды сказала, что во времена первых поселенцев путешественники зажигали сигнальные огни на вершинах, чтобы связываться на больших расстояниях. Лолли ужасно захотелось поделиться со своим напарником этой информацией, но она промолчала.

Она уже сказала себе, что этот мальчик ей не нравится. Сказать правду, она решила, что этим летом ей никто не понравится. Два ее любимых кузена, Фрэнки — сокращенное от Франсин и Дэйр, обычно приезжали вместе с ней, и у Лолли всегда было ощущение, что у нее есть друзья. Но в этом году оба уехали с родителями в Калифорнию, с тетей Пег и дядей Клайдом. Родители Лолли не поехали в путешествие. Они делали только то, чем потом можно хвастаться. А ее родители любили похвастаться — своим домом, антиквариатом, предметами искусства. Они даже хвастались Лолли, но лето на озере Уиллоу было бесконечным. Особенно теперь, когда она окончила шестой класс и ее оценки пошли вниз, а вес наоборот вверх. Год развода.

«Теперь есть чем хвастаться», — думала она.

— Предполагается, что мы узнаем друг о друге три вещи, — сказал парень, у которого не было чувства юмора, парень, с которым она не хотела дружить. — Когда мы доберемся до вершины, мы должны будем представить друг друга группе.

— Я не хочу знать о тебе три вещи, — беспечно сказала она.

— Отлично. Я о тебе тоже.

Эти знакомства у костра всегда были нудными и скучными, потому что предполагалось, что они будут интересными и правдивыми. Малыши в этом отношении проявляли себя с лучшей стороны, потому что они не знали, что следует держать при себе, а чем нужно поделиться. Однажды и Лолли стала превосходным тому примером, хотя уже была не маленькой. Год назад она выпалила:

— Мои родители разводятся, — и разразилась слезами.

С того момента ее жизнь превратилась в кошмар. Но в конце концов тогда ее признание было искренним. В теперешней возрастной группе она уже знала, что представление будет скучным или лживым, а возможно, и то и другое одновременно.

— Хотела бы я, чтобы мы это пропустили, — сказала она. — Это будет совершенный бред. С детьми помладше интереснее, они, во всяком случае, чем-то поделятся.

— Чем, например?

— Чем-нибудь вроде того, что их дядя находится под следствием комиссии по ценным бумагам или что у их брата есть третий сосок.

— Что?

Лолли, вероятно, не должна была касаться этой темы, но она уже сболтнула, и теперь ничего не поделаешь, придется объяснить, иначе он не отстанет.

— Ты меня слышал, — сказала она.

— Третий сосок. Это совершенно ненаучно. Ни у кого нет третьего соска.

— Ага. Бебе Блакмун однажды сказала целой группе, что у ее брата три соска.

— Ты это видела? — спросил он с вызовом.

— Ну, мне это было ни к чему. — Она пожала плечами. — Ага.

— Это дерьмо.

Она шмыгнула носом, желая показать, что на нее не производят впечатление его ругательства.

— Готова спорить, что у тебя тоже есть лишний. — Она и сама не знала, зачем сказала это, ведь прекрасно понимала, что это невозможно.

— Как ты догадалась? — спросил он, останавливаясь на тропе и поворачиваясь. Одним стремительным движением он приподнял свою футболку прямо перед ее лицом, и она растерялась. — Хочешь сосчитать их?

Ее лицо вспыхнуло, и она прошла мимо него, глядя прямо перед собой. «Идиотка, — думала она. — Я такая идиотка. О чем я думала?»

— Может быть, у тебя три соска, — предположил он с издевательским смешком. — Может быть, мне стоит сосчитать твои.

— Ты сумасшедший. — Она продолжала шагать.

— Это ты начала.

— Я просто пыталась поддержать разговор, потому что ты совершенно невероятно ску-у-учный.

— О-хо-хо. Это я. Ску-у-учный. — Он скользящими шагами обогнал ее, копируя ее походку. Свою рубашку он заткнул за пояс форменных шортов. С этим своим ремнем и рубашкой, наброшенной словно набедренная повязка, он выглядел как дикарь. Повелитель мух [2].

Он был совершенный хвастун. Он…

Она споткнулась о корень и вынуждена была схватиться за ветку, чтобы не упасть. Он повернулся, и она готова была поклясться, что его рука взметнулась с единственной целью — поддержать ее, но она удержалась, и он двинулся дальше, не касаясь ее. Она уставилась на него, не желая быть грубой или назойливой, но проявляя озабоченность.

— Что у тебя на спине? — спросила она прямо.

— Что? — Мистер Повелитель мух хмуро посмотрел на нее.

— Сначала я подумала, что ты забыл вымыться, а теперь вижу, у тебя на спине большой синяк. — Она указала на его ребра.

Он остановился и изогнулся, его лицо комично исказилось.

— У меня ничего не болит. Подруга, ты вызываешь у меня страх. Лишние соски и теперь фантомные синяки.