Лето, дача и мажор в придачу (СИ)

Алиса досадливо передернула плечами и включила посильней напор. Вот еще, не хватало ей думать о всяких глупостях. У нее работы непочатый край. Ей не до интрижек мажора!

Когда она, вымывшись, в халате, вышла на кухню, мажор уминал все, что оставалось в холодильнике. В одиночку!

— Эй! — возмутилась Алиса. — А я? Мне ты что-нибудь оставил?!

— Ты вчера наелась, — отрезал этот гад и засунул последний кусок еды в рот.

Все, что оставалось Алисе, — это побыстрей выхватить у него из-под носа остатки хлеба, все полбатона. Больше ничего съестного в доме не осталось.

Мажор проворчал что-то нечленораздельное, но драться за хлеб не стал, вместо этого поднялся из-за стола, обжег Алису недовольным взглядом и ушел. Куда — Алиса не знала, да и не желала знать. Ей предстояло завтракать хлебом и «пустым» чаем. Так себе перспектива, честно говоря.

Голодная и злая, сразу после импровизированного завтрака Алиса заперлась в спальне. Пушок к тому моменту сбежал на улицу, мажор где-то шлялся. В общем, бросили Алису абсолютно все, покинул, предали, можно сказать! Гады, изверги, сволочи! Настроение «всех убью, одна останусь» писать очередную статью не помогало. Вместо примеров в скобках хотелось вставить только ругань, причем самую нецензурную. И была бы Алиса сыта, плевала бы она и на Пушка, и на мажора. Точно плевала бы! Как можно дальше! А так… А так обидно! Сами животы набили, а ее голодной оставили!

Не выдержав одиночества и голода, Алиса с неохотой выползла на улицу, встала на крылечке, глубоко вдохнула летний воздух. Трава, солнце, жара… Да чтоб вас всех!

— Алисочка, детка! — баб Вася, как обычно, появилась у забора совершенно не вовремя.

Вот что называется: человеку скучно. Шляется по улице, во все щели заглядывает. Не дает нормально воздухом свежим подышать.

Алиса выдавила из себя улыбку, больше похожую на оскал. Вдруг поможет, и беда пройдет мимо. Но, как обычно, не с везением Алисы.

Бывалая баба Вася, вырастившая троих внуков и нянчившая двух правнуков, увиденной гримасой не впечатлилась и только выжидающе посмотрела на Алису.

Пришлось подходить к забору.

— Алисочка, а правда, что тебя жених бросил? — и смотрит внимательно, глазки так и блестят. Как же, такая новость!

— С чего вы взяли, баб Вась? — совершенно натурально удивилась Алиса.

«Как будто он у меня был, тот жених», — добавила она саркастично про себя.

— Дык вся улица видела, как…

Бабка не договорила: неподалеку появилась и упорно зашагала к калитке фигура того самого «жениха». С пакетом из магазина, между прочим! Еда!

Алиса ощутила, как в груди внезапно просыпается не свойственное ей чувство благодарности. И к кому? К мажору!

Тот тем временем дошел до калитки, буркнул «доброе утро» и потопал к дому. В глазах бабки Васьки Алиса прочла самое настоящее разочарование. Как же, такая сплетня пропала.

— Я пойду, баб Вась?

Алиса с трудом сдерживала нетерпение. Там еду принесли, а она здесь, местную сплетницу убалтывает! Вот делает ей нечего больше!

— Иди, Алисочка, — кивнула бабка Васька, явно что-то обдумывая.

Еды дома не осталось. Виталик сам не понимал, почему. Ведь совсем недавно он покупал продукты, сам складывал их в корзину, сам расплачивался на кассе! И где они?! Куда могли деться за такой короткий промежуток времени?! Видимо, потому что кикимора жрала за троих. Не мог же он, Виталик, столько съесть! Нет, точно кикимора! В нее, как в бездонную бочку, все улетало!

Когда у него изо рта в буквальном смысле вытащили последний кусок хлеба, Виталик выскочил на улицу. С кошельком в руках. Надо было идти в тот магазин, чтоб его! Иначе стерве кикиморе будет не из чего готовить! И тогда Виталик тоже будет голодать.

Последняя мысль его откровенно пугала. Голодать ему в своей жизни еще не приходилось.

Посылая активные лучи поноса той сволочи, что спустила колеса у его ласточки, Виталик нехотя потащился по отвратительной дороге к магазину. Жара, духота, пыль… Виталик чувствовал себя, словно в аду. Там, дома, всегда можно было заказать доставку! Или, если прижмет, поехать самому. Но поехать! А не тащиться пешком!

В общем, в магазин он пришел злой. Очень злой. Набрал всего, включая мороженое.

Пакет вышел неподъемным.

— За тридцатку подвезу до нужной улицы. Там уже сам, — предложил крутившийся у кассы бухарик, мужик лет пятидесяти с полностью испитым и прокуренным лицом.

Тридцати рублей было не жалко. Спину и ноги Виталик жалел больше.

— Договорились, — буркнул он.

Бухарик продемонстрировал отсутствие зубов и, довольный, потащился на выход. Виталик — следом. С тяжеленным пакетом в руках!

Старые «жигули» ехали отвратно, Виталик подскакивал на каждом бугре. Но, блин, он ехал! А не тащил пакет на себе!

Возле нужной улицы бухарик остановился. Теперь идти было не особо далеко, что невероятно радовало Виталика. Он вытащил из кармана три десятирублевые монеты, положил их на приборную панель и вместе со стоявшим между ног пакетом вылез из старой развалюхи.