Лето, дача и мажор в придачу (СИ)

Кофе-чай Виталику предлагать не было смысла. Дешевый он считал бурдой, как помнила Алиса по соседству на даче. Дорогого в квартире не имелось. Мать пила травяные чаи. Отец обходился морсом или компотом. Так что кофе в этом доме покупала и пила только Алиса.

А потому она, поставив цветы в вазу, уселась за стол напротив уже сидевшего Виталика и сразу взяла быка за рога.

— Зачем ты приехал? И именно в тот день, когда здесь нет моих родителей?

Виталик, может, и хотел бы ответить, но тут в кухню вошла наглая пушистая морда, обнюхала брюки Виталика и запрыгнула на них.

Он хмыкнул и почесал морду возле уха.

— Вырос. Растолстел. Уже и не узнать в тебе пищавший комок.

Да, действительно, Пушок сильно набрал в весе. Но… Но кое-кто, похоже, старательно избегал ответа на поставленный вопрос. И это было странно. Это сразу настораживало.

— Виталик, — позвала Алиса, — ты ответить не хочешь?

В ответ — еще один смешок.

— Ты, оказывается, помнишь, как меня зовут.

Алиса покраснела.

Вот же… Зараза!

— Отличный ответ, — буркнула она недовольно, наблюдая, как эти мужики быстро нашли общий язык, и Пушок, ни капли не стесняясь, с довольным видом улегся на коленях у Виталика. — Главное, по существу.

Прямота и Алиса, конечно, всегда были связаны. Она даже отдышаться с дороги не дала, сразу, в лоб, поинтересовалась:

— Зачем ты приехал? И именно в тот день, когда здесь нет моих родителей?

Зачем, зачем. Все затем же. Потому что идиотом был раньше.

Но не ответишь же прямо, не скажешь: «Прости меня, я дебил, только недавно понял, что люблю тебя». Точно пальцем у виска покрутит. Еще и подумает, что над ней издеваются.

Пушок, наглое создание, пусть и на несколько мгновений, но разрядил обстановку. Впрочем, с Алисой этот трюк не прошел. Она напомнила о себе очередным вопросом:

— Виталик, ты ответить не хочешь?

Он хмыкнул и пошутил:

— Ты, оказывается, помнишь, как меня зовут.

Она ожидаемо покраснела.

— Отличный ответ. Главное, по существу.

Виталик пожал плечами.

— Мне захотелось тебя увидеть, — ответил он честно. — Разве плохая причина?

— Тебе? Меня? — в голосе Алисы послышался сарказм. — Я, конечно, сделаю вид, что поверила. Но хотелось бы знать правду.

— Это правда. Я скучал.

— И, скучая, искал себе жену? — теперь уже не сарказм, а настоящий яд.

В душу Виталика закралось пока еще только подозрение, причем очень слабое. Но все же…

— Алиса, ты ревнуешь? — не веря собственным ушам, спросил Виталик.

Нет, правда, она что, неравнодушна к нему?!

Алиса покраснела еще сильней. Стала едва ли не пунцовой. Отличный ответ. И плевать, что вслух она произнесла:

— Надо больно!

Надо. Еще как надо. Иначе не плевалась бы ядом, как та гадюка.

В принципе, большего, чем он услышал, Виталику и не нужно было знать. Он и так все прекрасно понял.

Виталик спустил с колен негодовавшего Пушка, поднялся и в два шага оказался у стула Алисы.

— Встань, — попросил он.

— Зачем?

— Увидишь. Встань.

Алиса поднялась. Во взгляде ее было столько недоверия и опасения, что Виталик почувствовал себя последней сволочью.

Но все же…

— Я скучал, — глядя ей в глаза произнес он, наклонился и накрыл своими губами ее губы.

Алиса замерла всего на миг, какой-то мимолетный миг. А затем стала отвечать на его поцелуй.

Глава 26

Первая любовь неиспорченной юности направлена всегда на возвышенное. Природа как будто хочет, что один пол чувственно воспринимал в другом доброе и прекрасное.

Иоганн Вольфганг Гете

У Алисы кружилась голова и часто-часто билось сердце. То ли от недостатка кислорода. То ли от переизбытка чувств. В любом случае здравомыслие ее покинуло. И теперь Алиса, как пьяная, стояла у стула и жадно вдыхала воздух.

Поцелуй оказался внезапным, но очень, очень приятным! Алису никто никогда таким образом, по-мужски, не целовал. Она понятия не имела, что обычный поцелуй может быть поистине «убойным».

Алиса не сомневалась в опытности Виталика. И он эту опытность продемонстрировал во всей красе. Понять бы еще, для чего. Есть же какая-то вполне определенная причина. Но у Алисы горели щеки, шея, наверное, и вся шея. Было стыдно. Да, ей было стыдно перед Виталиком. А ведь теперь следовало как-то посмотреть ему в глаза. Или нет?..

— Так и будешь молчать? — без малейшей насмешки в голосе спросил Виталик.

Он, оказывается, все это время стоял рядом. И наблюдал за ней. Точно наблюдал. Ну, и что ей сказать? В голову не лезло ни одной связной фразы. Одни междометия.

— Зачем… ты… это… сделал? — все же выдавила из себя Алиса.

Глаза от пола она так и не подняла.

— Что «это»? Поцеловал тебя? Потому что мне захотелось. Алиса, подними глаза.

Не дождется. Она ж не дура какая-то. Вернее теперь уже дура, раз позволила себя поцеловать. Но не настолько…

Она не додумала: длинные тонкие пальцы взялись за ее подбородок и подняли голову. Глаза Алисы встретились с глазами Виталика. К ее удивлению, там не было ни грамма насмешки или язвительности.

— Ну, и что ты успела придумать? — мягко спросил он.

Алиса мотнула головой, освобождаясь от захвата.

— Неважно, — буркнула она, тщетно стараясь прийти в себя. — Не нужно было этого делать. Ищи себе невесту и ее целуй.