Лето для тебя

Вторую половину дня и вечер она провела в состоянии благоговейного ужаса: после вчерашнего резкого объяснения Берн отважно ступил на неведомую территорию и, разоблачив притворство, соединил два мира, между которыми Джейн так старательно возводила стену. Но самое удивительное заключалось в том, что мистер Уорт безупречно вписался в картину жизни коттеджа. Как бы трудно ему ни пришлось, он ни разу не выдал напряжения и с начала до конца держался с уверенным достоинством. К отцу отнесся с пониманием и сочувствием, однако без тени унизительной жалости. Гостей очаровал общительностью и чувством юмора. Попал в самое тяжелое и суматошное время — в разгар подготовки к балу, и, вместо того чтобы улизнуть, как это сделал бы на его месте любой здравомыслящий человек, немедленно вник в процесс и трансформировал вселенский хаос в видимость порядка. Не поленился оценить настроение Джейн и заполнил собственным присутствием пустоты, о существовании которых она даже не подозревала, сумев при этом остаться самим собой. Сегодня в Коттедже появился не просто человек, твердо решивший заслужить расположение хозяйки и понравиться родным, а настоящий герой — Берн Уорт.

Джейн опустилась на колени возле пустого холодного камина и, замерев в неподвижности, выслушала весь разговор с начала и до конца: презрительный тон и меркантильная попытка брата откупиться заставили покраснеть от стыда, в то время как полный достоинства и благородства ответ Берна вызвал искреннее восхищение. Слушая его слова, она наконец все поняла.

Поняла, что любит.

Голоса постепенно стихли — должно быть, джентльмены отошли от камина. Хлопнула дверь гостиной. Джейн поспешила из комнаты.

В тот момент, когда она оказалась на площадке лестницы, Берн уже стоял на крыльце.

Надо было бежать следом и постараться догнать прежде, чем он успеет уехать домой. И все же она стояла неподвижно и смотрела на входную дверь, чувствуя, как любовь разрастается и подчиняет душу.

Из гостиной вышел погруженный в мрачную задумчивость брат и властно обратился к одному из слуг:

— Срочно пришлите мистера Хейла и мистера Торндайка. Я буду ждать в библиотеке.

— Сию минуту, сэр, — с поклоном ответил слуга. — Прикажете сообщить, с какой целью их вызывают?

— Чтобы они немедленно представили все хозяйственные счета. В конце концов, они для этого сюда приехали!

Джейсон скрылся в библиотеке, а слуга вышел в сад.

Джейн бегом спустилась по лестнице.

Промчалась через холл, стремительно пролетела по лужайке. За домом джентльмены играли в подковы, но ее это не касалось.

Знакомая тропинка вдоль берега уверенно вела вперед: каждая ложбинка, каждый камень, каждая ветка знали свое место. В лунном свете Джейн бежала так быстро, что не прошло и десяти минут, как взору открылся дом вдовы Лоу, а спустя еще секунду она уже стояла на крыльце и настойчиво стучала в дверь.

Тишина.

Она постучала снова, и снова ответа не последовало.

Стало до боли неловко. Что, если он избегает ее, не хочет видеть? Или вернулся, лег и сразу уснул? Но вернуться домой, не открыв душу, не рассказав о чувствах… было невозможно.

— Джейн?

Она обернулась на голос и увидела, что Берн стоит неподалеку, все еще в парадном сюртуке.

Джейн с облегчением рассмеялась и уточнила:

— Ты пошел лесной тропинкой, вдоль ручья?

— Да, — подтвердил он. — А ты, должно быть, бежала вдоль берега?

Она с улыбкой кивнула: не просто бежала, а неслась так быстро, что даже сумела обогнать.

— И что же ты здесь делаешь? — настороженно осведомился Берн, поднимаясь по ступенькам и останавливаясь рядом.

У Джейн пересохло во рту; за весь день они впервые оказались наедине, и больше всего на свете сейчас ей хотелось стать еще ближе.

— Я… — прошептала она почти испуганно, — пришла, чтобы пожелать спокойной ночи и поцеловать.

Берн сделал шаг навстречу. Не отводя взгляда, покачал головой.

— Нет.

— Нет? — жалобно повторила Джейн. Уголки его рта поднялись в улыбке.

— Не сейчас. Еще рано, — сказал Берн, обнимая Джейн.

Глава 23

Впереди ждали слова. Простые, важные, способные перевернуть жизнь… но только не сегодня. Сегодня любые разговоры показались бы дешевыми и безвкусными, не способными отразить правду. Верить можно было только ночи и темному звездному небу.

Джейн с Берном молча смотрели друг на друга. Он привлек ее к себе, но не осмеливался поцеловать. Пока не осмеливался. Боялся оторвать взгляд от освещенного луной лица самой красивой женщины на свете. Недоумение в темных глазах сменилось смущением, а смущение уступило место желанию.

Берн не смог сдержать улыбки.

Джейн улыбнулась в ответ. Потому что все понимала.

Не отводя глаз, он распахнул дверь. Джейн знала, что терять нечего: прибежав сюда, она сорвала последние покровы. Отлично представляла, что впереди, и не собиралась отступать. Она этого хотела: пристального глубокого взгляда; странного, но уже знакомого ощущения пронзительного удара молнии; обжигающего соприкосновения.