Лето для тебя

Джейн кивнула. Она продолжала кружиться, сокращая расстояние. Теперь уже можно было без труда коснуться плеча, погладить по щеке. Нет, не сейчас. Еще рано.

— Почему… — Она замолчала и подняла на него глаза. — Почему же вы решили, что я испугаюсь и не приду вас навестить?

Только сейчас Берн шагнул ей навстречу:

— Потому что я вас напугал. Простите, очень сожалею. О том, что напугал, а не о том, почему так случилось. — Он осторожно, медленно нашел под водой ее руку, крепко сжал и потянул к себе. Вот так, ощущая в своей ладони тонкие пальцы, произнес те слова, которые считал необходимыми: — Я хотел, чтобы все в Рестоне меня боялись и держались в стороне. До встречи с вами. А теперь очень не хочу, чтобы вы меня боялись.

Он замолчал. Почему-то стало трудно дышать. В бархатных глазах отражался лунный свет. Джейн не испугалась, не попыталась убежать. Напротив, подняла другую руку, ухватилась за его локоть и шагнула ближе.

— Чего же вы хотите? — просто спросила она и зачем-то посмотрела на его губы.

А Берн посмотрел на ее губы и впервые заметил в уголке рта восхитительную ямочку.

— Я хочу… стать вашим другом, — выдохнул Берн и медленно, до боли медленно, склонил голову.

— Вы и есть мой друг, — отозвалась Джейн шепотом.

Теперь они стояли так близко, что он чувствовал, как мягко колышется в воде сорочка.

— Хорошо, — вздохнул он и добавил: — Всегда мечтал о подруге с веснушками.

— У меня нет веснушек, — обиженно возразила Джейн.

Наверное, заявление должно было прозвучать резко, но получилось иначе: трогательный шепот вызвал лишь умиление.

— Позвольте не согласиться, — парировал Берн. — Вот, например, одна. — В мягком свете луны он прикоснулся губами к щеке. — А вот и еще. — Поцеловал в уголок глаза и почувствовал, как опустились густые ресницы. — И еще. — Эта оказалась на самом кончике носа, и, не сдержавшись, Джейн захихикала, как девчонка. — Ну а эта лучше всех.

Поцелуй пришелся чуть выше верхней губы и совсем не походил на прежние — страстные и жадные. Нет, сейчас стояла конкретная цель: соблазнить.

Когда-то Берн Уорт слыл искусным любовником. Слухи и пересуды многократно увеличили число побед, но репутация Синего Ворона вполне соответствовала правде и вызывала законную гордость. К сожалению, последние полтора года прошли в постоянных сражениях с болью и несчастьем, а былое мастерство покрылось ржавчиной и плесенью. Наверное, поэтому сейчас сердце билось так тревожно.

И все же он чувствовал себя обновленным, свежим, настоящим — таким, каким не был уже давно. А заслуга, конечно, принадлежала Джейн.

Черт возьми, мисс Каммингс достойна награды.

Не прерывая поцелуя, Берн провел пальцами по вырезу мокрой, прилипшей к коже сорочки. Бережно, мягко сдвинул ткань, обнажив элегантную линию плеча. Другая рука тем временем опустилась в воду и легла на талию, обнимая и привлекая.

Джейн доверчиво и покорно прильнула, обвила руками шею, запустила пальцы в волосы. Берн поднял невесомую, желанную нимфу и прижал к себе, не обращая внимания на всплывший выше пояса батистовый шлейф. На миг отстранился и с улыбкой заглянул в глаза.

— Чему ты улыбаешься? — шепотом спросила Джейн.

— Так, пустяки, — прошептал он в ответ. — Просто забавно, что не ошибся.

— В чем? — уточнила она и откинула голову, с наслаждением позволяя горячим губам коснуться ключицы, которую только что вероломно покинули пальцы.

— В том, что от ночной сорочки никакого толку.

Его ладони легли на голые ягодицы.

Джейн перестала дышать. Да, теперь Берн откровенно прижимал ее к возбужденному мужскому естеству. В поисках опоры ноги сами собой поднялись, раздвинулись и обвились вокруг его ног.

Удивительно, что вода в озере до сих пор не закипела. Тела сплелись, самые сокровенные уголки раскрылись навстречу страстным ласкам. Рука Берна проникла в таинственную глубину, и Джейн негромко вскрикнула, прижимаясь еще крепче. Губы снова жадно сомкнулись, словно истосковавшись в разлуке.

Берн едва сдерживался, чтобы не уступить порыву, не сделать ее своей… Видит Бог, с тех пор как эта девочка забыла об условностях и отдалась чувствам, противостоять ее чарам стало просто немыслимо. Она требовала, дразнила губами, соблазняла всем своим восхитительно гибким, податливым телом, смешно и наивно прикрытым кусочком мокрого, прозрачного, невесомого батиста.

Берн опьянел. Опьянел от восторга, вожделения и стремления к обладанию. Оставалось лишь держать себя в руках и молиться, чтобы помимо воли не случилось конфуза.

И вдруг все изменилось. Дно внезапно ушло из-под ног, и он оказался в воде.

Они опрокинулись с шумом и плеском. Джейн бесследно исчезла в кромешной тьме; мелькнуло лишь белое облачко сорочки.

Берн вынырнул, лихорадочно вдохнул, оглянулся и наткнулся на испуганный взгляд темных, горящих желанием глаз. Любимая тоже дышала часто и неровно.

— Понимаешь, — прошептала она, едва заметно дрожа, — я боюсь не тебя.

Берн протянул руку, но она увернулась и отплыла в сторону.

— Я боюсь самой себя.

Глава 18