Лето длиною в жизнь (СИ)

— И не с такими справлялась! — хмыкнула я. И тут он обхватил меня за талию и забросил к себе на плечо. Я взвизгнула и тут же зажала себе рот рукой, а потом заорала, — Бежим! — потому что миссис Хормелл обернулась на дверь. И он побежал по коридору, даже не подумав опустить меня на землю. Я хохотала как ненормальная в течение всего забега, пока он не завернул за угол коридора и не стащил меня с плеча, опустив на пол на попу, а сам стоял, согнувшись и тяжело дыша.

— Как тебя зовут-то? — спросил он, подавая мне руку, чтобы помочь подняться.

— Эмили! — ответила я.

— Джонатан! — кивнул он мне и тут внезапно притянул к себе и звонко чмокнул в губы. — За знакомство! — и я его не оттолкнула, как будто все так и должно было быть. А еще через месяц он стал моим первым мужчиной.

Мы ехали в такси молча, моя голова лежала на его плече, наши пальцы переплелись друг с другом. Чем ближе мы подъезжали к зданию аэропорта, тем сильнее у меня болело в груди и казалось, что сердце замедляло свой ход. Я взглянула на Джонатана, на его лице как будто застыла маска, он был очень напряжен, натянут как струна. Я знала все чувства, которые жили сейчас в нем, потому что сама их испытывала. Я сжала его руку, и он посмотрел на меня. Попытался улыбнуться, но получилось плохо.

Такси остановилось, и мы одновременно выдохнули.

— Идем! — сказал он, нехотя разъединяя наши руки. — Регистрация уже началась.

— Хорошо! — ответила я и голос дрогнул.

Я ждала, пока он сдаст багаж и зарегистрируется, потом мы прошли к очереди на паспортный контроль. И тут эмоции все же взяли вверх. Джонатан крепко обнял меня, буквально вмял в свое тело так, что еще немного и, казалось, что он меня просто сломает вслед за уже разломившейся душой.

— Обещай мне, — шептал он мне, хаотично целуя лицо, — что каждый день будешь разговаривать со мной и рассказывать обо всем, что с тобой произошло за день! Обещай, что не будешь грустить и прятаться в раковину, а будешь радоваться, жить на полную катушку и творить все свои сумасшедшие выходки! Я хочу, чтобы ты была счастлива! Слышишь? Обещаешь?!

— Обещаю, — шептала я с каким-то надрывом в ответ, — обещаю!

— Смотри, приеду, и проверю, и если это будет не так и ты меня обманывала, то накажу! — он впился в мои губы поцелуем. — Накажу, веришь мне?! — он шарил по моему лицу горящим взглядом, а я кивала ему в ответ на каждое слово как болванчик. И чувствовала, как глаза застилают слезы. — Нет, нет, ты обещала не разводить эту сырость, помнишь? — он нежно большими пальцами убрал скатившиеся все же слезы.

— Я стараюсь, а они катятся. — всхлипнула я, но все же попыталась улыбнуться. Джонатан гладил меня по лицу, целовал глаза, щеки, снова губы, потом вновь вжал в себя и замер, прислонившись щекой к моей макушке. Его сердце билось часто-часто, как будто он бежал, а не стоял на месте.

— Мне пора! — проговорил он, мягко отстраняясь. Мы еще какое-то время стояли друг напротив друга молча, впиваясь взглядом, чтобы запомнить каждую черточку. Джонатан улыбнулся, закинул рюкзак за спину и прошел за ограждение, встав в очередь на паспортный контроль. А я решила для себя, что дождусь того момента, пока он не скроется за стойкой проверяющего паспорта.

Очередь двигалась неспешно, Джонатан постоянно оборачивался ко мне, строил всякие рожицы, закатывал глаза, показывая, как его утомляет это стояние среди людей. Я смеялась, но это был смех с таким привкусом горечи!

Когда до его паспортного контроля оставалось совсем немного, он вдруг застыл, смотря на меня каким-то абсолютно потерянным взглядом, потом сбросил рюкзак с плеча и, перепрыгивая ограждения, понесся ко мне. Джонатан подлетел, обхватил мое лицо руками и прерывисто заговорил: «Помни о том, что ты самый дорогой и близкий человек для меня! Ближе у меня вряд ли когда-нибудь кто-нибудь будет! Никогда не забывай об этом!» Он чмокнул меня в губы, щелкнул по носу, как тогда при первой встрече, и подмигнул, широко улыбнувшись. От чего в глазах вспыхнули яркие искорки. Потом также внезапно сорвался и побежал обратно туда, где бросил рюкзак. Люди расступались, пропуская его.

Я видела, как он отдает свой паспорт контроллеру, как тот сверяется с компьютером, потом ставит печать и протягивает документ обратно. Джонатан обернулся в последний раз, прежде чем скрыться за стойкой, махнул рукой не прощание. И сделал шаг в свою новую жизнь, скрывшись из виду.

Я оставалась в аэропорту до самого вылета, стояла у окна на взлетное поле, провожая железную птицу, которая увозила в далекую страну часть меня. Я не плакала, я помнила свои обещания, которые дала Джонатану. А слово я держать умею! А то ведь вернется и накажет! Я его знаю!

***