Лето двух президентов

Последние выступления кандидатов в президенты по телевизору оказались смазаны. Они в один голос критиковали Ельцина, не явившегося на теледебаты, и говорили о своих предвыборных обещаниях, уже отчетливо сознавая, что ни одного из них не выберут президентом. Солиднее остальных держался Рыжков. Хорошо смотрелся Бакатин, не позволяющий себе никаких оскорбительных выпадов в адрес других соперников. На удивление оригинальным и остроумным оказался молодой Жириновский, неизвестно откуда появившийся лидер новой либерально-демократической партии. Мрачным был генерал Макашов, который, кажется, раньше других понял, что проиграет эти выборы. Пытался что-то доказать Аман Тулеев. Но печать обреченности лежала на лицах всех присутствующих.

В день выборов Горбачев отправился на избирательный участок, где дежурили не только местные, но и зарубежные журналисты. От них не укрылось и то обстоятельство, что всегда сопровождавшая Горбачева на подобных мероприятиях Раиса Максимовна на этот раз не пришла вместе с ним. Горбачев прошел в кабину, взял бюллетень, посмотрел на шесть фамилий, стоявших в листке. Чуть поколебался между фамилиями Бакатина и Рыжкова. Затем отметил Бакатина и опустил бюллетень в урну. На выходе у него спросили, за кого он голосовал. Михаил Сергеевич улыбнулся и сказал, что голосовал за согласие всех политических сил.

С ночи начали приходить первые сообщения. Никаких сомнений не оставалось – Ельцин побеждал уже в первом туре с огромным преимуществом. По предварительным данным, Николай Иванович Рыжков получил немногим больше семнадцати процентов, тогда как Ельцин около шестидесяти. Эти цифры неприятно поразили Горбачева. Получалось, что аналитические службы КГБ снова оказались абсолютно правы. Он в который раз подумал о создании подобных служб в стране. Утром, когда ему положили на стол сводку с предварительными результатами, он долго вчитывался в проценты голосов. Бакатин, за которого он проголосовал, получил только три с половиной процента и оказался последним в этом списке, уступив даже Макашову и Тулееву. Удивил неизвестный Жириновский, который смешно заявил, что его папа «юрист». Он получил третье место, уступив только двум лидерам. Горбачев еще раз взглянул на цифры. Похоже, Крючков оказался прав, у Бакатина просто не было своей социальной базы. Может, подождать, пока обнародуют официальные данные? Он немного подумал и, подняв трубку, позвонил жене.

– Уже получил данные о выборах, – поняла Раиса Максимовна.

– Можешь себе представить, Бакатин оказался последним! – эмоционально воскликнул Горбачев. – Такая несправедливость…

– Сколько получил Борис Николаевич? – спросила супруга.

– Почти шестьдесят процентов от числа голосовавших.

– Вот видишь, – сразу сказала она, – это все их пропаганда и демагогия. А ты отстранился от выборов. Нужно было решительнее поддерживать Бакатина.

– Мне Крючков сразу сказал, что все так и будет, – возразил Горбачев.

– Не нужно было ждать, пока он наберет столько голосов, – не могла успокоиться Раиса Максимовна. Как умная женщина, она понимала, что это означает для ее мужа. Получалось, что лидер Советского Союза был избран съездом народных депутатов, тогда как новый лидер России триумфально победил в общенародном голосовании уже в первом туре.

– Я думаю, надо позвонить и поздравить его, – сообщил он.

– Не торопись, – посоветовала Раиса Максимовна, – иначе это будет выглядеть, как твое признание его успеха. Пусть объявят официальные результаты. Ты не должен даже формально его поздравлять до объявления окончательных результатов.

– Да, – согласился он, – ты права, я подожду.

Положив трубку, Горбачев перезвонил Пуго.

– Опять у нас проблемы с прибалтийскими республиками? – поинтересовался он. – Вы обращаете внимание, как меняется тон европейских политиков? Они выражают возмущение всеми этими событиями.

– Мы принимаем меры, – устало доложил министр внутренних дел, – но обе стороны не хотят идти ни на какой компромисс. Я боюсь, что долго так продолжаться не может…

– Мы должны выйти на подписание Союзного договора, – перебил его Горбачев, – чтобы все поняли важность и необходимость этого документа. Мы даем им такие права, признаем их суверенитет и самостоятельность. Они тоже должны пойти нам навстречу.

– Они хотят полной независимости, Михаил Сергеевич, – ответил Пуго. – Думаю, они не согласятся подписывать эти документы, даже если мы удовлетворим все их требования. Речь идет о полном выходе из состава Союза и восстановлении их суверенитета, который был утерян в сороковом году.

– Ну, это уже демагогия, – разозлился Горбачев. – Вы же знаете, Борис Карлович, что республики сами вошли в состав Союза.