Лето Эпох (СИ)

- А ведь это ты Леша подговорил профессора спровадить, как ты выразился, сотрудников, так ведь? А вдруг не получится..? Признавайся. И свидетелями твоего фиаско будем только мы. Ты да я, да еще Звинарский...

Алексей виновато опустил глаза - да уж, это, горькая, правда...

- Не бойся - рассмеялась Света - у тебя все получится, ты ведь у меня умница.

Она ласково взъерошила короткий ежик волос мужа.

Предполагалось, на разнице потенциалов наведенных магнитных и электрических полей, в двух "на коленке" собранных платформах, отстоящих друг от друга на определенном расстоянии. На одной из которых лежал обычный пушистый игрушечный зайчишка, а на другом, специальный прибор, названый, ими в шутку, частотным дезинтегратором. При мгновенном максимальном увеличении, а затем и полном падении напряжении с изменением и частоты, в трансформаторах генерирующих эти поля, насколько это было возможно в условиях лаборатории, добиться воздействия на этот материальный предмет. Каков же будет эффект, предсказывали только теоретические, они же абсолютно фантастические, выкладки рядового научного сотрудника Алексея Семенова. Кстати, собирал эти трансформаторы сам Алексей, по своей собственной схеме, лишь поверхностно посвятив в детали профессора. А вот дезинтегратор собирал профессор, по его же словам - по абсурдной и нелепой схеме, но в этом что-то есть, ну-у, и я хоть немного приложу к этому руку. В итоге, еще и в виду авантюрности своего характера, он дал добро на проведение эксперимента. Со словами - а давай попробуем, все же любопытно, что получится. Американцы, помнится мне, что-то подобное проделывали, если верить их буржуазной прессе.

- Слушай "Сохатый", чо-то я как стеклышко, может, рванем к старухе, самогончик у её "зверь". У меня рублёха еще завалялась, а..? - Еле ворочая языком, предложил, выписывающий кренделя ногами, тащившийся позади "Сохатого", по ночному городу Ромка - рыло. В миру - Роман Евгеньевич Рылеев.

- ННе-а, не хочу, четыре уже, завтра опять на работу, поспать еще охота, да и пустой я сёдня, а на рупь твой только две капли упадет - ответствовал он, вполне сносно выговаривая слова, после принятого ранее на грудь. "Сохатый". В миру - Александр Георгиевич Пряшкин.

- А-а, мля, вечно ты так... У человека, можно сказать, праздник... Д день освобождения из вытрезвителя, а тты его портишь - и он пьяно на всю улицу "заржал", но вдруг внезапно смолк, остановился, прислушался, приседая на нетвердых ногах. И, выпучив глаза, бросил - я щщас, придавило - припустил к гудящей неподалеку трансформаторной будке.

Через несколько минут появился из-за угла будки с блаженной улыбкой на небритом лице, освещенный одиноким уличным фонарем и бодро занимающимся рассветом.

- Всё что ли ? - Нетерпеливо и зло проговорил "Сохатый" - пошли...

- Погоди, а чо там гудит? Я щас гляну - и он рванул, оказавшуюся, впрочем, ничего удивительного, незапертой двери будки - о-о, мля - пропел пьяно "Рыло", схватил валяющуюся рядом тяжелую железяку и замахнулся...

- Стой - запоздало выкрикнул "Сахатый", но было уже поздно...

Ослепительно белая вспышка на миг выхватила из предрассветной темени серые обшарпанные стены, с темными провалами огромных окон, сталинской постройки, невысоких, но массивных зданий. Пахнуло озоном, тут же смешавшись с невыносимым духом паленой шерсти и обгоревшей плоти. Треск и оглушительный взрыв заглушили последний стон умирающего человека. В то же мгновение, сформировавшийся в недрах покалеченной подстанции, яркий серебристо - синий слепящий шар с шипением вырвался из раскрытой двери и медленно поплыл вдоль улицы навстречу застывшему в оцепенении "Сахатому". Он даже и не подумал сделать хотя бы шаг в сторону или скрыться от надвигающейся на него опасности. Замутненный алкоголем мозг позволил только наблюдать как смерть, приближаясь, протягивает к нему свои шипящие, плюющиеся короткими вспышками молний, зигзагообразные руки - плети. Он бы, наверное, умер мгновенно, не ощутив ничего, ни боли, ни страданий. Но... Но не все так просто и не в этот раз... Шар, вдруг, резко взмыл вверх, метнулся к одному из окон и исчез в нем, огласив улицу звоном осыпавшегося стекла, вспышкой и сухим электрическим треском.

Внизу, над входом в здание, висела невзрачная тусклая вывеска " НИИ...".

Алексей, за полчаса до событий, произошедших на улице, внес спящую дочь в кабинет профессора и аккуратно, нежно положил ее на низенький обитый черной кожей диванчик. Ласково, легонько, приложился губами к теплой щечке и тихо вышел, неслышно притворив за собой дверь. Резко выдохнул и, чуть ли не бегом, бросился вдоль по коридору.