Лето Гелликонии

При всей своей незначительной роли в государственной машине принц Тайнц Индредд был в то же время особой весьма приметной, искупая своим объемом и весом недостаток уважения окружающих. Королевской семье Олдорандо он приходился дальним родственником. Никто из высокопоставленных особ ни во что не ставил Тайнца Индредда, и монахи Панновала, предвидя это, прислали вместе с принцем другое, не менее известное, хотя и в иных сферах, лицо - главного советника и видного церковного деятеля Гуаддла Улбобега, к которому король Орел питал глубокое уважение и привязанность еще со времен своих монастырских мытарств в Панновале в молодые годы.

– Этому есть что сказать, - пробормотала королева, удобнее устраиваясь в своем тайном наблюдательном пункте.

Король ЯндолАнганол начал приветственное слово, взяв скромный и почтительный к рангу собравшихся тон. Говорил он не поднимаясь с места. Речь лилась легко и быстро, столь же быстрым был и его проницательный взгляд. От приветствий король перешел к краткому изложению текущего состояния дел Борлиена.

– Сегодня можно с уверенностью сказать, что по большому счету в границах моего государства наконец-то установился мир. Разрозненные шайки разбойников и бродяг все же изредка донимают моих земледельцев, но это уже мелочи. До недавнего времени армии Борлиена были прикованы к фронтам Западной войны. Честно признаюсь, войны обескровили мою отчизну. На восточных окраинах Борлиена тоже не все было спокойно - коварный Дарвлиш Череп и безжалостный Унндрейд Молот немало досадили нам.

Король с вызовом оглядел своих гостей. Он стыдился того, что свою недавнюю рану получил от такого ничтожества, как Дарвлиш.

– Фреир неудержимо подкрадывается все ближе, и наши поля губит засуха. Борлиен уже не в состоянии сражаться на всех фронтах сразу, по крайней мере мне не хотелось бы, чтобы от нас этого ждали. Наша страна, богатая землями, не слишком богата ресурсами.

– Ну что ты, кузен, полно скромничать, - подал голос Тайнц Индредд. - Ни для кого не секрет, что равнины, раскинувшиеся на юге Борлиена - богатейшая житница на континенте.

– Сама по себе плодородная почва не означает богатый урожай, который с нее еще нужно собрать, - отрезал ЯндолАнганол. - На наших границах постоянно неспокойно, и крестьяне, вместо того чтобы сеять и жать хлеб на полях, сражаются и гибнут - на земле давно уже работают только женщины и дети.

– Тогда тебе и в самом деле нужна помощь, кузен, - весело заметил Тайнц Индредд, явно в расчете на аплодисменты.

Ио Пашаратид подал голос:

– Если у крестьянина хромая лошадь, станет ли дикий кайдав помогать ему?

И на эти слова никто подчеркнуто не обратил внимания. Многие из дигнитариев возражали против того, чтобы на совете присутствовал сиборналец.

По-видимому, решив расставить все точки над «i», Тайнц Индредд снова заговорил:

– Кузен, ты по обыкновению вспоминаешь о нас именно в ту пору, когда твой народ попадает в беду. Времена покоя и изобилия, которыми наслаждались наши отцы, прошли - у всех горят поля, у всех урожаи фруктов сохнут на корню. Я позволю себе говорить прямо и сразу сообщу, что намерен раз и навсегда покончить с недоговоренностями и обидами, стоящими между нами. И если меж нами не будет единодушия, то каким бы огромным ни было наше желание уладить все по-хорошему, грош ему цена.

В Зале совета наступила тишина.

Тайнц Индредд остерегся продолжать.

Вскочив в гневе на ноги, король ЯндолАнганол впился глазами в заплывшее жиром смуглое лицо панновальского принца.

Сорвавшись с места следом за хозяином, малыш-рунт шутовски приготовился исполнять его приказания.

– Мой визит к королю Сайрену Станду в Олдорандо был продиктован необходимостью искать с ним союза против врагов нашей веры. В то время как вы, я вижу, слетелись ко мне, словно стервятники, учуявшие легкую добычу! Вы пытаетесь указывать мне в моем собственном дворце. Что же происходит - вы напрашиваетесь на ссору? Объяснитесь, я требую ответа!

Тайнц Индредд и его советник, Гуаддл Улбобег, ответили не сразу, а сначала посовещались. После кратких переговоров слово взял давнишний добрый друг короля Орла, учитель Улбобег. Поднявшись с места, пожилой человек поклонился и указал на Юлия.

– Все сказанное принцем Тайнцем идет от чистого сердца, ваше величество, - в наших словах нет лукавства. У нас есть веские основания для беспокойства, по большому счету связанные вот с этим существом, которое по вашей воле находится сейчас среди нас. Вражда между людьми и фагорами уходит корнями в стародавние времена, и примирение меж столь различными расами невозможно. Священная Панновальская Империя не раз и не два объявляла богоугодным делом крестовые походы против нечестивого двурогого племени, дабы полностью стереть его с лица земли. В то время как вы, ваше величество, продолжаете предоставлять фагорам убежище в пределах вашего королевства.

В словах Гуаддла Улбобега не было вызова или обвинения, он говорил почти виновато, уставив глаза в пол, словно хотел лишить свои слова силы. Принц посчитал необходимым подкрепить речь своего советника криком: