Лето Гелликонии

— Убирайся вон, дурак, или я прикажу бросить тебя за борт. На всей земле для меня сейчас нет ничего важного.

— Желаю вашему величеству скорейшего выздоровления, — скромно проговорил КараБансити и неуклюже попятился, нащупывая за спиной выход.

После двухдневного плавания маленькая королевская флотилия вошла в уютную бухту Гравабагалинен. Король ЯндолАнганол, который так же внезапно пришел в себя, как до этого занемог, спустился по трапу прямо в пену прибоя. Элам Эсомбер придерживал край королевского плаща: в Гравабагалинен не было пристани.

Посланник сошел на берег в сопровождении десятка сановников из высшего экклезиального кабинета, составляющих, по словам Эсомбера, свиту его викариев. Король взял с собой только нескольких латников-телохранителей во главе с их капитаном.

Дворец королевы в отдалении казался вымершим. Узкие окна были наглухо закрыты ставнями. На башенке развевался черный флаг.

Лицо короля было столь же непроницаемо, как закрытые дворцовые окна. Сопровождающие его люди не осмеливались взглянуть на монарха, страшась встретить его пронзительный орлиный взор. Невзирая на нетерпение Эсомбера, ЯндолАнганол настоял на том, чтобы дождаться, пока второй корабль будет вытащен матросами на берег достаточно высоко, чтобы сходни легли на песок, и солдаты-нечелы смогли бы сойти на берег, не замочив ног.

Когда Первый Фагорский высадился, король лично провел построение и обратился к воинам с краткой, но энергичной речью на их языке. После этого он наконец отдал приказ двигаться к дворцу. Рунт Юлий, довольный, что вновь оказался на суше, бежал перед хозяином, играл и вертелся, вздымая из-под ног песчаные вихри.

На полпути к дворцу процессию встретила древняя старуха в черном кидранте и белом фартуке, с палкой в руке. Ее сопровождали два стражника без оружия.

Вблизи было хорошо видно, как сильно обветшал дворец. На крышах, на стенах веранд, на террасе и балюстраде зияли прорехи, которые некому было заделать. Куда ни глянь, повсюду не было видно ни одной живой души, даже зверя, за исключением только далекого холма, на котором паслось небольшое стадо косуль. От берега доносился монотонный шум морского прибоя.

Король был облачен в мрачные, под стать его настроению, одежды. Для свидания с МирдемИнггалой он выбрал простую куртку без рисунка и вышивки и темно-синие, почти черные, бриджи. В отличие от короля изящный посланник был одет ярко: в дымчато-голубую пару, хорошо гармонирующую с розовым коротким плащом. Чтобы замаскировать корабельные запахи, еще с утра Эсомбер надушился.

Возвещая о прибытии короля, капитан латников протрубил в рог. Дверь дворца осталась закрытой. Воздев руки к небесам, старуха в черном что-то глухо забормотала береговому бризу.

Сорвавшись с места, ЯндолАнганол бросился к двери и несколько раз ударил по ней рукоятью меча. Внутри здания разнеслось гулкое эхо, в ответ которому залаяли сторожевые псы. Наконец в скважине заскрипел ключ. Другая старая карга, похожая на первую как родная сестра, отворила дверь, приветствовала короля, мигая от яркого дневного света, и отступила в сторону, давая ему возможность войти.

Внутри дворца царил глубокий сумрак. Собаки, пока дверь была заперта, лаяли вовсю, но как только она открылась, тут же куда-то попрятались.

— Может, Акханаба со свойственным его жаркому темпераменту милосердием наслал сюда чуму, — предположил Эсомбер, — избавив тем самым здешних обитателей от земных печалей, а нас наказав бесполезным путешествием и тяготами ожидания?

Король громко позвал. Наверху высокой лестницы показался свет.

Задрав головы, мужчины увидели спускающуюся по лестнице женщину со свечой в руке. Так как она держала свечу высоко над головой, ее лицо, погруженное в тень, оставалось неразличимым. Впрочем, ее осанка и манера держаться не оставляли сомнений в том, кто она такая. Спустившись, королева МирдемИнггала остановилась в полосе света, падающего из двери. С ЯндолАнганол ом и Эсомбером ее разделяло всего несколько шагов. Королева сделала реверанс сначала королю, потом посланцу Це’Сарра.

Ее прекрасное лицо было серым как пепел, губы — бескровными; глаза на бледном лице зияли темными колодцами. Черные волосы королевы были в беспорядке разбросаны по плечам. На МирдемИнггале была простая пепельно-серая мантия до полу, наглухо застегнутая у горла и скрадывающая грудь.

Королева отдала короткий приказ старухе. Та прошаркала к двери и затворила ее. Король и посланец вновь очутились в темноте, нарушаемой только тихим шорохом, производимым неугомонным рунтом. Но уже через несколько мгновений в темноте стали проступать щели, а потом и очертания предметов: дворец был полностью деревянным и построен наспех, без надлежащей подгонки панелей. Королева жестом пригласила монарха и посланника пройти в соседнюю залу и сама двинулась вперед, пересекая бьющие из щелей тонкие, словно лезвия, полоски света.