Лето испытаний [СИ]

Резкий сбой в его самочувствие прошел так же быстро, как и возник. Он поднялся на ноги без посторонней помощи, но в этот раз поспешил отвернуться в сторону, стоило его боковому зрению уловить силуэты братьев Анку, которые в этот самый момент удерживали за руки сопротивляющегося Безликого. Четвертый из братьев уже тащил в гущу событий гроб, держа его за ручку. Опустив его, он открыл крышку, этим позволив воде полностью заполнить гроб. Остальные братья протащили Безликого вперед, опустили без больших усилий его в гроб и накрыли крышкой. Также быстро и умело, они дружно заработали молотками, вбивая гвозди, после чего схватили гроб, с которого плотным потоком стекала вода, с четырех сторон и понесли его обратно к повозке.

— Мне нравятся эти ребята, — усмехнулся Марк Уотер. — Они знают свое дело.

В это же самое время Рональд Белфаст добрался до тела своего сына, которое находилось почти на другом конце улицы. Он упал в воду рядом с ним, обхватил его за грудь, пытаясь вытащить из воды. Он был уже далеко не молод, от чего сил в нем поубавилось, в то время как труп его убитого сына был невероятно тяжелым, от чего Рональд в каждый раз падал вместе с ним обратно в воду и вновь пытался подняться. Большая часть жителей смотрели на его страдания с нескрываемым интересом, часть отводила смущенно глаза, но никто не спешил ему на помощь. Оставив попытки поднять на ноги сына, Рональд упал рядом с ним и начал рыдать, при этом его рыдания то наращивали свою громкость, то резко обрывались, чтобы вновь возрасти.

— Он заслужил смерть! — прокричала Тильда Клемментс, с ненавистью глядя со своего крыльца на Рональда и его убитого сына. — Такие как он не имеют право на жизнь!

— Тильда? — пораженный ее словами изрек Рональд. — Что ты такое говоришь?

— Как мать, имею полное право! Твой мерзкий сынок надругался над моей дочерью!

Эта новость, в дальней части поселения, на какое-то время затмила главную — приезд братьев Анку. Женщины заохали, мужчины скривили кислые мины, а пара детей даже спросили своих родителей что значит «надругался».

Малышке Триш Парвис не было дел до всех страстей, накрывших с головой весь Конвинант, также ее не интересовали новые незнакомые доселе слова, ее гораздо больше беспокоило отсутствие отца.

— Мамочка, — прошептала она, потянув Сэлли за подол платья. — А где наш папа?

— Он дома, дорогая, — отрешенно ответила она.

— А почему он не с нами?

— Потом, дочка, — отмахнулась Сэлли от нее, пристально глядя на Рональда Белфаста и его стенания.

Эллин Томин тоже стояла на крыльце дома Клемментсов около Тильды, Малкольма, Сэлли Парвис и ее дочери. Но больше всего ей хотелось сейчас оказаться как можно дальше от этих мест. Ей неприятно было слушать крики и обвинения Тильды Клемментс (хотя, она имела на это полное право), ее смущал плач Рональда Белфаста и его растерянное лицо от услышанной правды о своем только что потерянном сыне, ее нервировали все эти взгляды жителей поселения, которые внимательно наблюдали за всем происходящим.

— Мой сын? — спросил Белфаст. — Он не мог этого сделать.

Рональд даже взглянул на мертвое лицо своего сына в груди и голове которого зияли две дыры от выстрелов, но не нашел в его затуманенных мертвых глазах ответа на свой вопрос.

— Он! — взвизгнула Тильда. — Этот безумец воспользовался добротой моего дома и наивностью моего сына, чтобы возлечь с моей многострадальной девочкой! Разве этого не достаточно для того, чтобы его смерть считалась правосудием?!

— Мама…, — попытался ее успокоить Малкольм.

— Надеюсь, на Земле Мертвых ему не найдется место. Пусть пристанищем его души станет Земля Безумия! — продолжила Тильда.

На Рональда Белфаста было невозможно смотреть без слез, но помощи от своих соседей он так и не дождался. Зато свою руку помощи протянул Альберт и его друзья, которые оставили по настоянию Дрейка другую часть города, чтобы быть подальше от Анку. Белфаст поднял на Альберта свой заплаканный взгляд. Во взгляде старика читались неверье в услышанное и непонимания происходящего вокруг.

— Вставайте, тавв. Негоже вам сидеть в воде.

— Мой сын…

Альберт, сдерживая свои чувства, взглянул на затылок парня, в котором виднелась огромная дыра и свисающие кровавые ткани, после чего ответил:

— Мы позаботимся о нем. Пойдемте. Вам лучше вернуться в дом. Тем более что Анку уже завершили обыск в нем и теперь вас никто больше не побеспокоит.

— Мой сын, — сквозь слезы произнес Рональд. — Он все, что осталось у меня. Как я мог не доглядеть за ним? Как я мог воспитать его таким?

— В этом нет вашей вины, — сказал Винс Стоун, хотя и не знал, верит ли сам в свои слова.

— Мама, — потянула вновь за подол платья матери Триш Парвис. — Мне не нравиться здесь. Я хочу домой, к папе.

— Не сейчас, дочь.