Лето каждый день

Я тут же забыла про открытку, атомные бомбы и нависшую надо мной угрозу. Я уставилась на Дэна, недоумевая, как я раньше могла не обращать внимания на этот нос. Хотя, конечно, у него не было акцента. Испытывая ностальгию по голосу, который больше никогда не услышу, я спросила:

— Ты, наверное, ирландец, Дэн? А я-то всегда думала, что ты из Ливерпуля.

— Так и есть. Я там родился. Но разве вы никогда не слышали о ливерпульских ирландцах? Они покинули родину во время голода. Моя прапрабабушка со стороны матери была среди них, а девичья фамилия моей матери — Келли. Откуда вы узнали, мисс? Что такого я сказал, что вы смотрите на меня, словно я привидение?

— Про дождь и все остальное. Моя мать тоже была ирландкой и всегда так говорила, когда хотела кого-нибудь подбодрить.

Дэн ухмыльнулся:

— Так дело в этом? А мне показалось, будто вы решили, что я спятил. Конечно, это меня не касается, влюблены вы или нет.

Если это правда, то для моих родителей стояло лето и в ту туманную ночь над Джерси, когда они оба погибли. А я? Когда я по-настоящему полюблю, что будет со мной? Неужели все изменится и я стану смотреть на мир сквозь розовые очки? Глупо. Конечно, чудеса случаются, когда любят двое. Так было у мамы с папой. Но что, если я буду любить безответно? Что тогда?

Отправляясь в комнату Клайва, я взяла с собой пустой чек Салли в качестве талисмана. Подойдя, спросила:

— Как насчет завтра? Отправлять вашим агентам чек с оплатой на будущий месяц или нет?

— Минуточку. Оплата на будущий месяц? Если вы собираетесь продолжать ваше дело, почему бы и нет?

— Но ведь это конец испытательного срока, и от вас зависит, остаться мне или уходить.

— Уходить? У вас что, есть другие дома на примете?

— Боже мой, нет. Я же вам говорила…

Он кивнул:

— Помню. Это был один из ваших резонов — у ваших питомцев нет другого места, где преклонить голову. Ну и как вам наше соглашение?

— Отлично. С вами было приятно иметь дело. А как вам?

— Лучше, чем я думал. А поскольку у меня нет другого выбора, я согласен и впредь делить кров с вашими четвероногими. Как вам это?

Я лучезарно улыбнулась:

— Вы же знаете, что выбор у вас есть. Значит, я могу отправить чек и продолжать работать, пока вы не?..

— Пока я…? Высчитываете, когда сможете от меня избавиться?

Я вспыхнула:

— Что вы, нет! Я просто подумала: как продвигается ваша работа?

Его удивительные голубые глаза воззрились на меня.

— Как приятно, что вы интересуетесь. Но, честно говоря, пока никакого толку.

— То есть работники «Пэн-Олеум» ничего не хотят слышать?

— Ученые заинтересованы и готовы к экспериментам. Но пока начальники держатся за свои кошельки, ничего не выйдет.

— И что сейчас происходит?

Клайв покачал головой:

— Боюсь, не предвидится никаких кратчайших путей. Остается только кропотливо собирать факты, снова и снова сортировать доказательства, постоянно объяснять. Продавать будущее людей, которые давно и безуспешно борются с пустыней. — Он замолчал, испытующе глядя на меня. — Но почему я рассказываю это вам, юная Лорел? Не знаете?

Он не часто называл меня по имени, и я просветлела:

— Я же сама вас спросила. И мне это интересно. Вы так стремитесь к достижению своей цели, а я всегда восхищаюсь людьми, которые знают, чего хотят, и могут этого достичь.

— Похоже, вы сами сделаны из того же теста?

— Я? Вы имеете в виду, как я боролась за сохранение гостиницы? Я была в отчаянии, и если бы вы не согласились дать мне время, не знаю, что стала бы делать.

— Неужели? Не могу поверить, что, если бы я отказал вам, вы бросили бы эту затею. Вы отнюдь не беспомощный человек, поэтому я и не ждал, что вы начнете говорить: «Я всего лишь слабая, беззащитная женщина», чтобы вышибить у меня слезу. Уверен, вы могли бы запереться в доме, устроить засаду или, чего доброго, подсыпать мне в кофе отраву вроде гербицидов.

Он весело посмотрел на меня, и я приняла вызов:

— Не искушайте меня, а то можете еще пожалеть. Где же мне достать гербициды?

Мы оба рассмеялись, и весь остаток дня я провела в отличном расположении духа.

Я по-прежнему была на седьмом небе от счастья, когда за ужином тетя Анита, разливая суп, спросила:

— Как ты думаешь, где я была днем? Заглянула к миссис Энтони. Она очаровательна, правда? Такая молоденькая, а уже овдовела. Но держится хорошо. Говорит, что сначала была сломлена, но уже прошло больше года, и она постепенно начинает приходить в себя. Ты знала, что мистер Марч и ее муж были близкими друзьями?

Улыбка сошла с моего лица.

— Нет, не знала.

— Да, они дружили уже давно. Думаю, они вместе учились в школе. Мистер Энтони был сейсмологом в «Пэн-Олеум» и занимался со своей командой измерениями, когда его джип попал в аварию в испанской Сахаре. Это ведь на самом краю Африки?

— Да, юг Марокко. Но мистера Марча там не было. Он приехал из Северной Сахары.