Лето любви

– Правда? Как вы узнали? – заинтересованно спросил Лоркан Грин.

Старик раздулся от гордости.

– Ну, сэр, я сужу по тому, что она у меня заказала, – ничего не подозревая, простодушно ответил он. – Настоящие краски, а не эти современные готовые смеси.

И без всякой задней мысли он уже перечислял все, что купила у него Фредерика.

Лоркан с улыбкой слушал старика, кивая головой и чувствуя, как внутри у него все сжимается. Теперь он был уверен: Фредерика Делакруа купила все, что необходимо для подделки картины, написанной в 1860 году.

– Вы совершенно правы, – наконец сказал Лоркан, и голос его звучал как-то странно. – Такие вещи купил бы художник, работающий в старинной манере. Но я думал, что таких старых вещей уже не существует.

– Но ведь это специальный магазин, сэр. У меня в подвале есть вещи времен знаменитого анималиста Джорджа Стаббса, а это – вторая половина восемнадцатого века, – гордо сказал старик.

Лоркан возвращался домой в плохом настроении. На сиденье машины лежал большой пакет с дорогими средствами для удаления краски с картин. Они могут пригодиться реставратору в его галерее. Так как хозяин магазина оказал ему такую услугу, Лоркан не мог уйти, не отплатив ему за помощь. Лоркан доехал до района Карфакс и вдруг заметил Фредерику. Она промелькнула в толпе. Распущенные каштановые волосы падали на коричневато-оранжевую блузку. Фредерика улыбалась. Лоркан вынужден был свернуть на Хай-стрит – эта система одностороннего движения в Оксфорде просто убийственна, – и поэтому ему удалось только мельком взглянуть на Фредерику.

Лоркан приехал домой, ощущая странное чувство потери. И ужасной злости. Неужели Фредерика совершенно не прислушалась к его словам в пятницу вечером? Ведь он намекал, что ей нужно заботиться о безупречности своей репутации. Черт бы побрал эту женщину, неужели она не поняла намека? Лоркан с шумом захлопнул дверь своего дома на Файв-Майл-драйв, прошел прямо на кухню и налил себе полный бокал выдержанного красного бургундского. Взяв бокал, Лоркан прошел в гостиную, уселся на диван и постарался успокоиться. Положив руку на спинку дивана, он с мрачным видом пил вино, почти не ощущая его вкуса.

– Будь ты проклята, Фредерика, – проговорил он, глядя в потолок. – Я мог бы сделать тебя знаменитой. Выставлял бы все картины, которые ты напишешь.

Он сделал бы для нее не только это, а больше, гораздо больше… Лоркан покачал головой. Нет. Это опасно. Просто невероятно опасно. А кроме того, теперь уже все позади. Мечты, не успев появиться, разбились вдребезги. Лоркан взял телефон и набрал знакомый номер. Инспектор Ричард Брейн из отряда по борьбе с мошенничеством в сфере искусства ответил лишь после шестого звонка.

– Привет, Ричард, – мрачно сказал Лоркан. – У меня есть новости для тебя. Да. Потрясающие! Совершенно потрясающие! Да, одна из студенток.

Он помолчал, слушая Ричарда, глубоко вздохнул и отпил вина.

– Фредерика Делакруа, – убитым голосом произнес Лоркан.

И в душе его все умерло.

Глава 11

Эннис и другие актеры вышли из вагона на вокзале в Оксфорде и стояли на платформе рядом со своим багажом.

– Не похоже на столицу графства, – насмешливо сказал Гордон, исполнитель роли полицейского.

– Дорогой, ты теперь в провинции, – проговорила Джерри, поправляя недавно окрашенные и подстриженные рыжие волосы.

– Ну а я рада побыть некоторое время вдали от Лондона, – как всегда жизнерадостно сказала Джулия. – Только подумать – Оксфорд! Интересно, где же знаменитые «грезящие шпили»?

Джон рассмеялся.

– Это ведь не заповедник, Джулия. Думаю, они рассеяны по всему городу.

Все засмеялись, разобрали багаж и пыхтя стали подниматься по лестнице. Эскалаторов в Оксфорде, очевидно, не существовало.

– Я уж совсем забыл… – едва переводя дух, произнес Норман, – эти радости… турне по провинции.

Эннис предложила поднести один из его чемоданов, на что Норман, как настоящий джентльмен, хоть и в летах, ответил отказом. Актеры решили сообща нанять две машины, чтобы доехать до снятого для них жилья. Болтая без умолку, они быстро погрузились в такси.

Эннис, вытянув шею, разглядывала университетский городок и колледжи с их зубчатыми стенами из светлого котсуолдского камня. Они прибыли в Оксфорд как раз в пору экзаменов, когда студенты, отправляясь в здание, где проходят публичные экзамены, должны надевать черные мантии и шапочки. На улицах можно было увидеть наставников и преподавателей, одетых в мантии самых разных цветов: ярко-красные, пурпурные, изумрудные, голубые, желтые и розовые. У некоторых мантии были на шелковой подкладке и оторочены соболем. В таких одеждах они шли на торжественную церемонию в бывший театр Шелдона, где теперь размещался совет Оксфордского университета.

Такси, в котором ехали артисты, чуть не задело седовласого преподавателя в великолепной мантии, ехавшего на допотопном велосипеде. Джулия сначала испуганно вскрикнула, а потом кокетливо помахала ему рукой. Преподаватель классических языков и литературы из Пембрук-колледжа приветливо улыбнулся очаровательной блондиночке.