Лето мечтаний

– Мы встретились в Лондоне, в баре, вечером пятницы. Удивительная девушка. Она вышла на сцену петь и так уверенно держалась, так эффектно смотрелась, что я сразу же влюбился без памяти. Потом она спустилась со сцены в зал, я подошел, мы разговорились и просидели в баре до самого утра. А когда нас наконец стали выгонять, мы поехали ко мне в гостиницу и… вы должны понимать, что к этому времени мы оба успели хорошенько набраться. Все выходные, два дня, мы провели в постели, целовались, обнимались, болтали, занимались любовью.

– Погодите, как два дня? Мама всегда говорила, что провела с вами одну-единственную ночь.

– Нет, это был целый уикенд, один из самых запоминающихся в моей жизни. Кажется, я сразу сделал ей предложение, но в понедельник утром, когда я сообщил, что завтра утром улетаю в Штаты, она повела себя очень странно. Злилась, ворчала, что вечно выбирает не тех и что не допустит повторения какой-то старой истории. Одним словом, я пошел в душ, а когда вышел, ее в номере уже не было. Она не оставила номера телефона и вообще никаких контактов, так что я понятия не имел, как ее разыскать. Сбегал в клуб, где она пела, но там, разумеется, мне адреса не дали. Я оставил ей свой номер, но она так и не позвонила – точнее, она объявилась, но только через десять месяцев.

От жалости у Евы буквально разрывалось сердце. Как же ужасно страдала ее бедная мама после того случая с Каспером, если оттолкнула Томаса, боясь повторения той же истории – что она полюбит, но не встретит взаимности.

– Значит, она вам позвонила, чтобы рассказать о своей беременности? – сдавленным голосом спросила Ева.

– Нет. Она позвонила сообщить, что у меня есть дочь Ева. Тебе тогда была одна неделя от роду. А я только что женился. С Александрой мы познакомились на съемках фильма, через пару месяцев после встречи с твоей мамой. Она играла главную женскую роль, я мужскую, и нас потянуло друг к другу. Мы поженились через полгода, к тому времени у нас уже был бурный роман. Наша история понравилась зрителям, публика была в восторге. Нас то и дело приглашали вдвоем на всевозможные ток-шоу, делали пробы для разных фильмов. Получилось, что благодаря этим отношениям и карьера пошла в гору. И вдруг звонит твоя мама с известием о моем ребенке. Агент, который нас раскручивал, был в ярости. Он вовсю эксплуатировал сложившийся у меня симпатичный имидж семьянина-однолюба – в который совсем не укладывалась история с внебрачным ребенком.

– И вы испугались и послали ей отступные деньги, на которые она купила дом.

– Я купил для нее дом, потому что хотел, чтобы у нее и у ребенка было жилье, но отступного не было. Я и без того прекрасно знал, что Джульетта не станет устраивать шумиху в прессе. Мама когда-нибудь рассказывала тебе, что, узнав о твоем рождении, я прилетел в Англию, чтобы познакомиться с тобой?

Ева уронила голову и закрыла лицо руками.

– Нет, она никогда мне не говорила.

Томас вынул из кармана телефон, что-то поискал и показал ей. Ева увидела старую, немного выцветшую фотографию, на которой молодой, но совершенно узнаваемый Томас стоял на кухне дома на Клементайн-авеню, держа на руках крошечную Еву. На его лице сияла счастливая улыбка.

Ева сглотнула, изо всех сил стараясь не заплакать. Все это не укладывалось в ее сознании.

– Ты была такая красивая малышка.

– Перестаньте. Не надо! – попросила Ева. – Не надо изображать тут любящего отца. Вас никогда не было рядом. Я ни разу вас не видела, никогда не слышала вашего голоса, даже открытки на Рождество ни разу не получила.

– Ева, когда я приехал увидеть тебя в первый раз, Джульетта сказала, что не хочет моего присутствия в твоей жизни. Ей не хотелось, чтобы я был для тебя «заочным» отцом. Я в тот момент собирался ехать на два года в Австралию на съемки кинотрилогии. Джульетте не нравилась идея, что я буду возникать в твоей жизни время от времени, а потом пропадать на месяцы и даже годы. Она считала, что ты этого не поймешь, и хотела избавить тебя от лишних переживаний. Я очень расстроился, но понял ее. Что я мог предложить тебе, кроме денег? Твоя мама хотела семью, а этого я уже не мог ей дать. Александра, моя жена, была беременна, она ждала Фиби. Я не мог ее бросить, да и не хотел. Я любил твою маму, Ева, она совершенно чудесная. Но она пропала почти на год, у меня завязался флирт, который перерос в серьезное чувство. С Александрой у нас глубокое взаимное чувство. Я не знаю, возможно, у нас с твоей мамой тоже возникло бы такое чувство, а может, нет, но Джульетта лишила нас шанса это выяснить.

Комок в горле мешал Еве дышать. В ее жизни не было отца потому, что Джульетта оттолкнула его, приняв решение за нее. Гнев, досада, боль переполняли девушку.