Лето на крыше

— Такие они есть.— Гита расправляется, втыкает лопату в землю, земля разрыхленная, ухоженная.— Мартин отлично учится. Ему все дается без труда, и я боюсь, что он вырастет лентяем.— Гита склоняется над землей, проводит большой ладонью круг под розовым кустом. Зачем?

А вот зачем — чтобы вода задерживалась в лунке, не растекалась. В Гите, как и в ее сестре Айне, есть природная четкость, обстоятельность. Работа на земле приучила обеих не делать лишних, ненужных движений. Может ли Мартин вырасти лентяем в такой семье?

Мы гости в латышской семье. Здесь свои законы, свой устав. Во всем царит порядок, заведенный как бы самой природой. Лига и Мартин не вмешиваются в разговоры взрослых, ничего не берут со стола без разрешения, не почемучкают с утра до вечера. Мне это нравится.

Возникает в связи с этим желание срочно перевоспитывать своих детей? Нет. Почему? Потому что естественное поведение Лиги и Мартина противоестественно для Ани с Петей. Дело в разнице темпераментов, непохожести сред обитания. Дети небоскребов и скоростных дорог не могут быть воспитаны так же, как дети лесов и полей. И требования к их поведению разные. Однако есть одно, общее — в любой среде, с самым невероятным темпераментом дети должны быть искренними, чуткими, любящими. Это известная аксиома.

Я за разнообразие и решительно против единообразия. Будь моя воля, я бы взяла на месяц Лигу и Мартина, а потом на месяц отдала бы своих детей в семью Гиты. Такой обмен чрезвычайно полезен детям. Он вносит коррекцию в поведение, расширяет кругозор, к тому же в таких контактах дети учатся понимать себя, оценивать свое поведение со стороны.

ДЕТИ В ЛЕСУ

Темно-зеленые гривастые кроны сосен простирают таинственные тени на светло-зеленый ковер мха. Идешь, как по пуховому одеялу. Дети тут же превращают хождение по мху в цирковое представление.

В первом классе Петя потребовал, чтобы мы отдали его в цирковое училище: «Единственное, что я умею, это всех смешить. Если понадобятся деньги (имеется в виду на обучение), возьмите мои три рубля, которые я в подъезде нашел».

После темного леса ослепительно яркое пространство вырубки со светлыми дисками пней, еще не обросших густой травой. Наверное, детям, которые сидят на корточках и объедаются земляникой, кочки кажутся высокими горами, ровные срезы на пнях — крышами домов, а стебли с ягодами — деревьями. Ведь они малы и в малом неизменно видят большое!

Идти по вырубке нелегко, мы скачем с пня на пень, с кочки на кочку. Пробковая подошва босоножки треснула пополам, и я едва поспеваю за детьми. Преодолевая очередное препятствие, шлепаюсь на пень и сталкиваюсь со змеей. Змея преспокойно греется на солнышке, уютно свернувшись в клубок. И тут же вторая змея ползет мне навстречу.

— Скорее отсюда, здесь настоящий змеюшник! — кричу детям.

— Уж или гадюка? — спокойно спрашивает Мартин. Я едва нагоняю детей — бежать на разломанной подошве невозможно, а снять босоножки страшно: змеи.

— Гадюка, точно гадюка,— уверяю я, хотя имею весьма смутное представление о различии между ужом и гадюкой.

— Я думал, что вам не страшны змеи,— пожимает Мартин плечами.— Я удивился, что вы собираете землянику на вырубке. Вырубка обычно кишит змеями — это солнечное место, а змеи любят солнце на закате.

Первый гриб находит Аня. Она приносит мне огромную шляпку от белого гриба. Откуда белые грибы в июне?

Мартин подтверждает, что это настоящий, не ложный белый,

— Где ты сорвала его? — спрашивает Мартин у Ани. — Там могут быть еще.

К моему изумлению, Аня отводит Мартина на место, но, кроме толстой ножки от Аниного гриба там больше ничего не оказывается. (Это событие Аля вспоминает по сей день. «Мам, ты помнишь, я нашла чудесный гриб, а Мартин спросил: «Где ты сорвала его?» Я показала, и там еще была ножка».)

На незатененных местах уже поспела черника. Интересно наблюдать, как собирают ее девочки и как мальчики.

Аня и Лига, увидев спелые черничины на кустиках, срывают по одной ягоде и мчатся дальше. Они не осматривают куст — а вдруг там еще есть, сорвали по ягоде и бежать. Мальчики же обирают куст до ягодки. Для восьмилетних мальчиков ягоды — это уже не предмет охоты, не грибы, которые надо выслеживать, а для малышек каждая ягода — находка, событие.

— Столько черники, ой, сколько черники! — восклицает Аня, съедая очередную ягоду. У Лиги – чистый рот, Аня же несколькими ягодами умазалась. В этом смысле она в меня. Увы, к детям переходят не только наши доблести, но и наши пороки.

Десять лет муж борется с моей привычкой раскидывать обувь по всей квартире. Всякий раз он ставит мои домашние туфли у кровати носок к носку, пятка к пятке — и они неизменно оказываются в разных углах комнаты. Вещи отражают характер своих владельцев. То же с детской обувью. Вечные поиски затерявшегося ботинка.

— Напишу папе, чтобы он прислал тебе туфли,— говорит Петя, видя, как я хромаю.— Взрослый человек, а не можешь купить себе нормальную обувь!