Лето на Меркурии

– Файлик, ко мне! Файлик, фу! – раздался смутно знакомый голос.

Неужели опять? Я замерла на месте, зная, что бежать от собаки ни в коем случае нельзя, и наблюдала, как Ромка застегивает на шее чудовищного Файлика поводок.

– Привет! – слегка задыхаясь, сказал он, с трудом удерживая псину.

– Твой? – спросила я вместо приветствия.

– Угу. Классный, правда?

– Не знаю, – с сомнением протянула я.

– Не любишь собак?

– Не-а.

– Да ладно, Файлик хороший, – горячо возразил он. – Не кусается.

– Угу, все так говорят…

– А ты чего тут одна бродишь? – Ромка благоразумно решил сменить тему.

– Стихи сочиняю.

Я понимала, как по-идиотски это прозвучит, но никакого более логичного объяснения придумать не смогла. Ну а что я тут брожу, в самом деле? Разве что, зная, когда он гуляет с собакой, специально приперлась, чтобы «случайно» встретиться. Правда была не лучше, но все-таки…

– Что?

– Мне поручили написать стихи для праздничной стенгазеты в честь юбилея школы, – пояснила я.

– Какого юбилея?

– Еще один, – вздохнула я и поведала новость про неизвестно откуда свалившийся праздник.

– Ты занимаешься в театральной студии? – недоверчиво переспросил он.

– Угу, – подтвердила я, уже жалея, что упомянула об этом факте своей биографии.

– Здорово! Когда выступать будете?

– На этом самом юбилее.

– Обязательно приду, – пообещал он.

– Попробовал бы ты не прийти, – усмехнулась я.

– А что, это обязаловка?

– А ты ж хотел посмотреть мое выступление!

– А, точно! Придется прийти, – развел руками он.

Мы оба старательно делали вид, что ничего не случилось, не было ни столовой, ни Смирнова, ни директора, и я боялась сказать что-нибудь лишнее, чтобы снова не рассориться.

– Ром, – осторожно позвала я, – а помнишь…

– Насть! – раздался громкий Лешкин голос.

– Ой, сколько времени?

– Тебя, – заметил Ромка, видя, что я не спешу откликаться.

– Да, – крикнула в ответ я.

Лешка появился на дорожке, окинул нас внимательным взглядом и сказал:

– Меня мама послала тебя искать.

– А чего меня искать, я что, куда-то пропала? – с вызовом поинтересовалась я.

– Вот сама ей и объясни!

– Ладно, пойду, – с сожалением бросила я Ромке. – Пока.

– А стихи? – вдруг спохватился он.

– Потом, – отмахнулась я.

– Что за стихи? – подозрительно поинтересовался Леха, когда мы уже шли к дому.

– Пушкина, – мрачно ответила я. – Праздничные описания природы в романе под названием «В нашей школе юбилей».

Глава 9 Хорошо, но нехудожественно

Ох и выступила я на следующей астрономии! Все про этот Меркурий рассказала. Что любопытно, меня даже слушали! Вот что значит действительно интересное рассказывать, а не просто по учебнику шпарить.

Но физик, однако, не угомонился, даже когда я все рассказала, и ехидненько так предложил:

– А теперь, Настя, нарисуй нам схему обращения Меркурия вокруг Солнца.

Наверное, думал, что я не знаю! А я картиночку эту прекрасно запомнила – она в Лешкиной энциклопедии была, кстати, а вовсе не в физиковой книжке! – и добросовестно воспроизвела на доске: в центре солнышко, а по орбите Меркурий циркулирует. В этой точке такое положение, в этой – этакое. Тут вечное лето, тут вечная зима. Красота!

За моей спиной послышалось какое-то подозрительное хихиканье. Повернулась, смотрю – Светка с Ольгой пополам согнулись и чуть ли не на парте лежат от смеха, а Ирка мне какие-то непонятные знаки делает. Я снова посмотрела на рисунок – ну да, все правильно. Странно, может, у меня нос в меле или еще какая неприятность во внешности случилась?

Физик в рисунке тоже никаких странностей не отметил, похвалил, сказал, что «пять», и отпустил садиться. Вполне довольная собой, я вернулась на место, посмотрела вперед… Ой, с доски-то я не стерла! Присмотревшись к своим художествам, я фыркнула. Глянула еще раз и уткнулась носом в рукав, еле сдерживая рвущийся смех: посередине доски светило маленькое солнце с кривыми лучиками, а вокруг него летала огромная кособокая планета Меркурий во всех своих положениях на орбите…

Рисовать я никогда толком не умела. Помнится, как-то еще в младших классах задали нам нарисовать осенние листья. Постаралась я от души, листья у меня получились ярко-красные и ярко-желтые, а черенки и прожилки коричневые. Так на следующем уроке учительница продемонстрировала листок с моими художествами и громко вопросила:

– А это что за земляные червяки? – тыча пальцем в толстые коричневые прожилки на мои рисунке.

Потом, правда, мы никаких листьев уже не рисовали, ни осенних, ни весенних, все больше вазы да натюрморты. Помнится, задали нам нарисовать натюрморт и не дали никакой натуры. Вот просто рисуй по памяти что хочешь, и все! Я рисовала кастрюлю и примкнувшие к ней овощи.