Лето на Парк-авеню

Она взяла меня за руку и привела в Гардеробную «Космо», которая была покруче любой костюмерной. Так называлась целая комната рядом с экспедиционным отделом, почти в два раза просторней его. Когда какая-нибудь компания разрабатывала новый продукт или модельер выпускал на рынок новую линию одежды, они все это присылали нам, и вещи попадали в Гардеробную. Вдоль стен Гардеробной тянулись полки, заваленные косметикой, духами, шампунями, краской и гелями для волос, заколками и лентами. До верхних полок, уставленных болванками с париками всех мыслимых видов и оттенков, нужно было подниматься по стремянке. Ящики ломились от серег, вечерних колец, браслетов и прочих аксессуаров. С белой вешалки свисали ремни и сумочки. На полу стояли в три ряда новейшие туфли. Всякий раз, как Хелен требовалось подыскать подарок на день рождения или при походе в гости, она направляла меня в Гардеробную.

Мы прочесывали вешалки с одеждой, на которых висели и обычные блузки, и строгие бальные платья. Мне повезло найти модель своего размера, хотя, облачившись в нее, я едва могла дышать. Это было нарядное черное платье-футляр с кружевами и атласным бантом на талии. Бриджет отыскала пару черных шелковых туфель на низком каблуке и муфту им в тон. Волосы она мне уложила гламурным пучком с начесом, открывавшим сверкавшие висячие серьги, которые мы тоже позаимствовали.

Когда я прибыла в «Плазу», в четверть седьмого, коктейльная вечеринка была в самом разгаре. Я прошлась вдоль длинного белого стола с карточками гостей и нашла имя Бобби Эшли, выведенное каллиграфическим почерком, с номером места. Мне также попались на глаза карточки с такими именами, как Трумен Капоте, Гор Видал, Бетти Фридан и Глория Стайнем, и еще разных издателей и публицистов из крупных издательств и журналов.

Как и было заявлено, здесь собрался весь литературный бомонд Нью-Йорка, и вскоре я заметила Джоан Дидион и Сьюзен Зонтаг. В центре зала я увидела Хелен, в желтом платье-цветке от «Валентино» и черных чулках в сетку, которые, несомненно, будут изорваны раньше, чем кончится ночь. Парик ее венчала вуалетка в виде маргаритки. Несмотря на количество знаменитостей, Хелен, похоже, была главной звездой.

Я стояла в стороне и ловила обрывки разговоров, а одна женщина, одетая, как ни странно, в рубашку ромбиком, с огромными серьгами-кольцами, напоминавшими браслеты, улещивала Хелен:

– Если вы когда-нибудь решите написать еще одну книгу, – сказала она, – я буду первая в очереди за автографом. Все, что вы пишите, это… ну, просто чудесно.

А ее подруга, в узнаваемом платье от «Пуччи», сказала:

– Вы только скажите, и я мигом напишу для вашего журнала.

Хелен ответила что-то неразборчивое, и женщина тут же заявила:

– Я заканчиваю статью для «Вог». И вы же знаете Диану Вриланд? Никаких пределов – не знаю даже, как сказать – эксцентричности.

Хелен улыбалась, смеялась, кивала, почти ничего не говорила, но очевидно наслаждаясь вниманием.

Я стала бродить по залу, думая, куда бы пристроиться, и заметила Элейн Слоун, говорившую с группой мужчин. Она выглядела очень стильно в дерзком цветном платье, а ее серебристо-белые волосы свободно рассыпались по плечам. К счастью, она меня заметила и подозвала. Для начала она представила меня своей свите – импозантному литературному агенту с густыми длинными баками; его клиенту, новеллисту в галстуке-аскот, курившему трубку; и двум очаровательным прихлебателям – и отвела меня в сторонку.

– Я так рада тебя видеть, – сказала она. – Не ожидала, если честно.

– Я сама не ожидала. Просто отравилась одна сотрудница, и я пришла вместо нее.

– Расчетливый ход с ее стороны, – сказала она. – Терпеть не могу эти ужины.

– Правда? Боже, я себя чувствую Золушкой.

– О, я тоже так себя чувствовала. Поначалу. Но этот цирк очень быстро стареет. Сама увидишь, – она отпила из бокала и помахала кому-то в другом конце зала. – Интересно, что задерживает Кристофера?

– Кристофер придет?

– Я его приглашала. Он последнее время такой подавленный, и я подумала, ему пойдет на пользу.

Подавленный?

– Я видела его на выходных? Все окей?

– О, все будет хорошо. Поверь мне, Дафна оказала ему услугу. Он просто этого еще не понял.

– Они уже не вместе?

Она поэтому осталась на выходных в Лос-Анджелесе?

– А вот и он, – она указала подбородком. – Наконец-то.

Я увидела Кристофера, лавировавшего сквозь толпу. В отличие от остальных мужчин, он не носил костюма, но, по сравнению с той женщиной в рубашке ромбиком, не выглядел неподобающе одетым. На нем был темный хлопчатобумажный пиджак с атласным воротом, темные зауженные брюки и ботинки. Дорогие на вид ботинки – либо новые, либо ухоженные. Когда он проходил через толпу, женщины на него оборачивались. Представлял ли он, как воздействует на женщин? На меня? Я невольно вспомнила тот момент между нами, на Кони-Айленде, и мне вдруг стало так неловко. У меня зашевелились волосы на голове, и тесное платье сжало мне грудь, так что каждый вдох давался с трудом.