Лето наших надежд

– Привет, – подчеркнуто томный голос над ухом заставляет меня поморщиться.

– Здравствуй, Лариса, – отвечаю сухо, без интереса разглядывая голые ноги с толстоватыми щиколотками, перехваченными блестящими ремешками сандалий.

– Как официально, Кир, – она жеманно хихикает. – Не первый же год знакомы.

– Угу, – говорю сдержанно, надеясь, что она без слов все поймет и отвяжется.

– Извини, что с отрядами так получилось, – продолжает девица чуть заискивающе. – Лера – новенькая и не знала, что для тебя это принципиальный вопрос.

– Забыли уже, – отмахиваюсь я, поднимаясь на ноги. – Первый или четвертый, все равно по очкам мы вас в финале смены сделаем.

– Кого ты собрался сделать в финале смены? – раздается возмущенный голос за моей спиной.

Медленно оборачиваюсь, ловя на себе пылающий взгляд цвета фиалок. Точно, Александрова. Ростом едва мне до плеча достает, а ведет себя так, словно собралась со мной драться.

– Вот тебя и сделаю, – бросаю насмешливо.

– Хочешь пари? – она воинственно вздергивает подбородок и складывает руки на груди, неосознанно привлекая мое внимание к этой выдающейся части своего тела.

– Не спорю с лгуньями и предателями.

Она явно не ожидала от меня этого удара, но все же, надо отдать ей должное, не отступает. Злится. Я вижу это по тому, как сверкают ее глаза, как тяжело вздымается грудь, а спина выпрямляется, словно она стремиться стать чуточку выше, чтоб не смотреть на меня снизу вверх. Ни дать, ни взять – Амазонка в миниатюре.

– Ты ничего обо мне не знаешь, – бросает она запальчиво, но в голосе отчетливо слышна дрожь.

– У тебя проблемы с памятью? – спрашиваю безжалостно. – Вадика ты тоже забыла? Могу напомнить и тебе, и окружающим.

Щеки Александровой резко теряют все краски, а я понимаю, что наш разговор начинает привлекать повышенное внимание ребят вокруг. Лариса вообще от изумления рот открыла. Зная, какая она сплетница, нужно завязывать с этим увлекательным экскурсом в прошлое и как можно скорее.

– Значит, хочешь пари? – уже спокойнее уточняю я, окидывая Александрову с ног до головы медленным, подчеркнуто скучающим взглядом.

Ей следовало бы дважды подумать, прежде чем бросаться подобными предложениями. Вызов для меня – дело принципа. Вызов от нее – дело чести.

– Спорим, что к концу смены мой отряд будет опережать твой минимум на десять очков? – спрашиваю я, протягивая ей руку.

– Спорим, – отвечает она, смело шагая вперед и вкладывая свою ладонь в мою.

Ее рука прохладная, мягкая и маленькая, тонет в моей ладони, но рукопожатие получается на удивление крепким. Ловлю ее взгляд, в котором мерцают искорки – не то, отблески костра, не то ее собственного внутреннего огня, и чуть сильнее, чем позволяют приличия, сжимаю ее пальцы.

– Что получает победитель? – голос Александровой звучит неожиданно глухо, и она поспешно отдергивает руку, пряча ее за спиной.

– А что ты можешь предложить? – насмешливо интересуюсь я, демонстративно задерживаясь взглядом на ее сочной груди, прежде чем вернуться к лицу.

Даже в полумраке замечаю, как от смущения вспыхивают ее щеки.

– Облегчу тебе задачу, – говорю уже серьезно. – Если мы выиграем, на все последующие смены я забираю первый отряд и красные домики. Так что советую тебе держать чемоданы собранными.

– А если выиграем мы? – она самоуверенно вскидывает брови.

– Если выиграете вы, – я выдерживаю паузу и подаюсь вперед, чтобы следующую фразу прошептать ей на ухо. – Если выиграете вы, я исполню любое твое желание.

3

Следующим утром я просыпаюсь на рассвете, чувствуя себя так, словно ночь провел в роли груши для битья. Не зря я не хотел жить в зеленых домиках – кровати здесь созданы каким-то извергом, ненавидящим человечество. К тому же, в полночь меня разбудил прибывший Паша Степанов – третий вожатый из нашей банды. Матерясь в темноте, он, не раздеваясь, плюхнулся на соседнюю кровать, и всю ночь устраивал соревнование по храпу с Матвеем. Удивительно, что в такой компании я вообще умудрился поспать.

Откинув одеяло, я встаю на ноги и иду в туалет. Умываюсь, стараясь не шуметь, переодеваюсь в спортивный костюм и достаю из сумки кроссовки. В городе я почти не бегаю, но, стоит мне приехать в «Синичку», утренние пробежки для меня становятся чем-то вроде ритуала.

Прежде чем покинуть домик, заглядываю в спальни к ребятам. Убедившись, что все на своих койках и крепко спят, выхожу на улицу, предвкушая отличную пробежку.

Мой маршрут, которому я редко изменял за годы в лагере, полегает вдоль уличного кинотеатра и столовой через служебный КПП в лес. Обычно я бегу по пешеходной тропе, которой вожу ребят на озеро, потом ныряю в густые заросли дикой ежевики и, ускорившись, через пять-шесть минут оказываюсь на берегу с противоположной стороны водоема. В жару я часто здесь купаюсь, но сейчас самое начало июня и по утрам в предгорье еще довольно прохладно, поэтому сегодня я намерен ограничиться физическими упражнениями на суше.