Лето не вечно

– Она сохранилась? – оживился Богданов.

– К сожалению, нет. Но есть ее описание: надпись на английском, на всю пачку блондинка в майке, с цветком на голове.

– Женские сигареты?! – Он покачал головой. – Чувствую, что дело простым не будет. Женщина это или мужчина, пока неясно. Телефон мог выбросить любой человек, который находится или находился на территории пансионата. Это очевидно.

– Ясно только одно – сам Конюхов не стал бы его выбрасывать, – проговорила Ульяна.

Чуть помолчав, Богданов снова заговорил:

– Нужно определить перечень лиц, принятых на работу недавно, и тех, кто заехал в пансионат одновременно или чуть позднее Конюхова.

– Это не займет много времени, – пообещала она.

– Особое внимание обрати на коммерческий контингент – тех, кто купил путевки за деньги, а не получил от завода. Также проверь, кто выехал раньше времени после исчезновения Конюхова, – распорядился Богданов.

– Да, это хорошая идея, – похвалила его Ульяна. – Что планируешь делать ты?

– Запрошу у оператора сотовой связи детализацию по его номеру и сделаю запрос на пеленгацию передвижений.

– Об этом я могла бы только мечтать.

Богданов встал и, запахнув махровый халат, прошлепал босыми ногами к окну. Выглянув в него, он похвалил:

– Хороший вид. – Потом обернулся. – Вообще, неплохо ты здесь устроилась.

– Тебе бы мою работу, – пробормотала Ульяна.

– Что? – Он улыбнулся. – Хуже, чем в следственном управлении?

– Там интересно было. Здесь же все дни одинаковые.

– Я бы так не сказал… У вас как в Голливуде: то гробы у реки находят, то женщин убивают в гримвагенах, то помощников мочат в бассейне. И что примечательно… – Богданов зло улыбнулся. – Преступники – сплошь приличные люди.

– Теперь вот отдыхающий исчез, – расстроенно протянула Ульяна. – Что за напасть?

Богданов сел рядом с ней так близко, что они соприкоснулись плечами.

– С горничной говорила?

– Да, но узнала не так уж много: пачкал полотенца, сдавая номер, спешил, уезжал без вещей.

– Скудная информация.

– Соседи Конюхова из четвертого номера сетуют, что ни разу с ним не выпили. Рассказывают, по вечерам он куда-то пропадал и повсюду таскал с собой дорожную сумку.

– Где он был? Есть наблюдения?

– Подозревают, что завел себе женщину.

– Кого-то из отдыхающих?

– Теперь нам об этом уже никто не скажет… – вздохнула Ульяна и вдруг воскликнула: – И вот еще что! В программе расселения Конюхов значился в шестом номере, а на самом деле проживал в пятом.

– Ошибка?

– В последний момент при заселении номер сменили, но отметку в программе не сделали. Это значит только одно: предполагаемый преступник имел доступ к программе и поэтому ошибся дверью с запиской.

– Надо проверить, – сказал Богданов. – Выясни, кто, кроме администраторов и портье, имеет доступ к этой программе и не был ли кто-то из посторонних замечен за стойкой.

– Здесь есть и другой аспект, – проговорила Ульяна. – Некто мог позвонить на ресепшен и поинтересоваться, где живет Конюхов. Портье заглянул в программу и выдал неверную информацию.

– И этот некто мог проживать или работать на территории пансионата… – сказал Богданов.

– А также за его пределами, – уточнила она.

– Да… Уравнение с пятью неизвестными. – Богданов покачал головой. – Не дает мне покоя та записка. – Он процитировал: «Следующей ночью, после двенадцати, все положишь под голову». Как думаешь, что это значит?

– Ночью – значит ночью, – рассудительно проговорила Ульяна. – Только это и ясно. Остальное – полная ерунда.

Богданов осторожно, словно примеряясь, обнял ее.

Она тут же встала и, обернувшись, спросила:

– Инютина разыскали?

– Охранника? Того, что уволился? Пока не нашли. – Он встал и направился к двери. – Стучат. Кажется, принесли одежду.

Глава 6 Синий ромб с четырьмя васильками

К полудню от ненастья не осталось и следа. Ульяна проводила Богданова до стоянки и, когда тот уехал, вернулась к КПП. Там на крыльце заметила Дюкова.

– Здравствуйте, Ульяна Сергеевна! Только что собирался к вам, а тут гляжу в окошко – сами идете. Надо бы подписать документы.

– Тогда идемте к вам, раз уж я здесь, – предложила Ульяна.

Степан распахнул перед ней дверь, и они прошли в кабинет. Дюков выдвинул для Ульяны стул и положил перед ней бумаги.

– Ручку?

– У меня есть своя, – ответила она и начала подписывать документы.

Подождав, пока Ульяна закончит, Дюков осторожно произнес:

– Тут такое дело…

– Какое? – Она спрятала ручку в карман и подняла глаза.

– Прошлым летом вы приказали выставить пост у реки.

– Ну…

– В этом году, ближе к лету, я возобновил дежурство на берегу. Мало ли кто напьется да в воду полезет. А там и до беды недалеко.

– Ну, ну! – поторопила его Ульяна.

– Так вот… Охранники, которые дежурили там по ночам, видели свет в руинах усадьбы.

– Что? Реально?

– Могу позвать, они вам сами расскажут.

– Когда это было?

– В начале месяца каждую ночь. А в последние несколько дней, может, с неделю, света не было.

– Почему не сказали раньше?

– Не хотел беспокоить, думал, местные балуют.

– О таких вещах нужно докладывать, особенно теперь, когда у нас неприятности.

– Виноват. Исправлюсь. – Дюков по-военному вытянулся.