Лето не вечно

– Конюхов не просчитал одного, – сказал Богданов. – Он не знал, что в базе отыщутся пальчики Инютина. Это свело на нет все его усилия.

– Как думаешь, где он прячется? – Ульяна искоса посмотрела на Богданова. Взглянуть в его глаза мешали воспоминания о прошедшей ночи и ласковый поток ощущений, с которым она боролась, но так и не смогла из него выбраться.

– Я взял у провайдера детализацию звонков и результаты пеленгации передвижений Конюхова. Все они сосредоточены на территории пансионата, – сказал Богданов.

– Теперь ты понимаешь, почему он выбросил телефон?

– Чтобы исчезнуть? – вопросом на вопрос ответил Богданов. – Машина и ключи на сиденье – тоже постановка?

– Думаю, да. Хотя другие варианты тоже возможны. – Ульяна замолчала, прислушиваясь, и поискала глазами сумку. – Кажется, звонит мой телефон.

Богданов достал сигарету, прошел к окну и открыл одну створку. Не выдавая своего интереса, он тем не менее внимательно слушал, о чем она говорит.

– Леонид Аркадьевич? – Ульяна кокетливо рассмеялась. – Вот неожиданность. Договорились? Когда? – Схватившись за голову, она вдруг вспомнила о назначенной встрече. – Простите, ради бога! Я совсем закрутилась. – Чуть помолчав, она продолжила: – Не надо меня забирать! Я в Зареченске. Просто скажите, куда подъехать, я на машине. Так… Ресторан «София», улица Саврасова, сорок девять. Минут через двадцать буду. До встречи!

Дождавшись окончания разговора, Богданов сдержанно проронил:

– Опять Короленко?

Она безусловно понимала, что не права и что Богданов не заслужил подобного отношения, но дух противоречия оказался сильнее.

– А хоть бы и он? Что тут такого?

Понаблюдав за ними из своего уголка, Усачев поднялся со стула и зашаркал к двери:

– Вы уж извините меня. Дела.

Короленко ожидал ее с цветами в отдельном кабинете, объяснив это тем, что в городе его знают. Стол был уже накрыт, и первый тост хозяина застолья не заставил себя ждать:

– Дорогая Ульяна, позвольте мне называть вас по имени. Давайте выпьем за начало нашей большой дружбы, и пусть она длится долго. – Он выпил, но, заметив, что она не притронулась к бокалу, спросил: – А вы почему не пьете?

– Я за рулем. Однако поем с удовольствием. – Ульяна взялась за нож и ловко намазала хлеб икрой. – А вы пейте, пейте!

Короленко подложил ей салат и не забыл про себя. Во всех его движениях и манерах угадывался сибарит, и было заметно, что он – человек с большими возможностями. Ульяна знала таких мужчин, общалась с ними и знала им цену. Но в этот момент ее интересовала лишь возможность вкусно поесть

– Чем закончился ваш визит в областной архив? – спросил Короленко. – Увенчался успехом? Нашли то, что искали?

– Только благодаря вам все нашла. – Включив подхалимку, Ульяна чувствовала меру и знала, как не заходить далеко. Со стороны это походило на благодарность, но тот, кому предназначался посыл, имел свою дозу желанного фимиама.

– Насколько я понял, вы ищете информацию об усадьбе Тишь-на-Тоске?

Ульяна прожевала бутерброд и ответила с притворным простодушием:

– Так ведь надо восстанавливать! Как же без информации?

– Когда-то эта усадьба принадлежала фабриканту Герасимову. Потом разместился интернат. В войну – госпиталь, а в последнее время, лет пятнадцать назад, в доме размещались подсобные службы и бухгалтерия психоневрологического диспансера.

– Вы местный житель? – поинтересовалась Ульяна.

– Да что вы! – маслено хохотнул Короленко. Я – москвич.

– Тогда откуда все это знаете?

– Моя вторая жена – журналистка, интересовалась усадьбой и публиковала в местной газете большой материал.

– Фамилия вашей жены Короленко?

– Нет. Она сохранила девичью – Марковская.

Закашлявшись, Ульяна выпила воды и прохрипела:

– Познакомьте! Мне необходимо встретиться с ней.

– Ну как же… – Короленко обескураженно развел руками. – Это неудобно. У нас с вами свои отношения, у меня с ней – другие. Я никогда не знакомлю подруг со своей женой.

В другое время и в других обстоятельствах она бы ответила этому дураку, да так, что он бы запомнил ее надолго. Теперь же Ульяна была готова терпеть и притворяться. Ей до зарезу была нужна встреча с этой женщиной.

Однако судьба решила все по-своему. Сначала за дверью послышались громкие голоса, потом она со стуком распахнулась, и в кабинет вбежала разъяренная дама лет сорока пяти и выкрикнула только одно слово:

– Кобель!

После этого она выхватила из вазы букет красных роз и стала хлестать Короленко по физиономии.

Администраторша ресторана стояла на пороге и, прижав руки к груди, трагически повторяла:

– Простите… Простите, Леонид Аркадьевич… Я не смогла воспрепятствовать.

Женщина продолжала хлестать Короленко по лицу, уже поцарапанному шипами. Он стоически переносил избиение и только вопрошал:

– Лида, за что?

Дождавшись небольшого затишья, Ульяна громко спросила:

– Вы Лидия Марковская?

Наверное, оттого, что вопрос прозвучал очень жестко, как обвинение, женщина обернулась, сдула упавшую прядь с лица и горделиво сказала:

– Я Марковская. Что вам надо?

– Нужна ваша консультация по усадьбе Тишь-на-Тоске, – решительно заявила Ульяна.