Лето ночи

Дядя Арт не проронил ни слова – он негромко насвистывал какой-то мотивчик и в такт ему постукивал пальцами по рулю, сосредоточенно глядя вперед. Однако взгляд его голубых глаз был, казалось, устремлен вовсе не на уходящую вдаль Хард-роуд, а на что-то совсем другое. Вскоре машина свернула направо и оказалась на проселочной дороге, отходящей к северу, в сторону Шестого окружного шоссе. Колеи здесь были очень глубокими, и, чтобы не повредить камнями днище и бамперы «кадиллака», дядя Арт сбросил скорость почти до минимума.

– Ты думаешь, что этот колокол может все еще висеть там? – спросил он наконец. – Что он до сих пор в школе?

Дуэйн поправил очки.

– Не знаю, – ответил он. – Я никогда не слышал о нем. А ты?

Дядя Арт отрицательно покачал головой:

– Ни разу за все годы, что живу здесь. Правда, я переехал в эти места только после войны. Это семья твоей матери родом отсюда. Но все равно, если бы люди знали о колоколе, до меня дошли бы хоть какие-нибудь слухи.

Они подъехали к пересечению Шестого окружного шоссе и Джубили-Колледж-роуд, и дядя Арт замолчал. Его дом стоял в трех милях к востоку по Джубили-Колледж, но он должен был забросить Дуэйна домой. Впереди слева под сенью могучих вязов и дубов виднелся бар «Под черным деревом». Несмотря на то что время едва перевалило за полдень, на площадке перед баром уже стояли несколько пикапов. Дуэйн предпочел не высматривать среди них машину Старика и отвернулся.

– Давай договоримся так, парень, – снова заговорил дядя Арт. – Я поспрашиваю про колокол в городе… Ну, например, у тех старых пердунов, с которыми часто болтаю о том о сем. И пошурую в своих книжках – нет ли там чего стоящего об этой чертовой штуке. Идет?

Лицо Дуэйна даже просветлело от радости.

– Думаешь, у тебя что-нибудь найдется?

Дядя Арт пожал плечами:

– Пока что это больше похоже на легенду, чем на правду. Но меня всегда интересовала всякая такая чертовщина, и мне нравится опровергать подобные бредни. Поэтому я загляну в свои справочники, в книгу Кроули…[72] В общем, поищу что-нибудь подходящее. Договорились?

– Отлично! – обрадованно воскликнул Дуэйн, чувствуя, будто гора свалилась с его плеч.

Прежде чем они спустились с холма, Дуэйн все же глянул в сторону бара. Пикапа Старика на стоянке не было! В конце концов, сегодняшний день может оказаться неплохим. Проезжая мимо кладбища, Дуэйн обратил внимание на кучу велосипедов у задней стены, – наверное, где-то там, в лесу, Дейл с ребятами. Дуэйн хотел было попросить дядю Арта остановиться, но тут же передумал. Конечно, было бы хорошо отыскать друзей и рассказать им о своих находках, но он и так сегодня достаточно долго увиливал от своих домашних обязанностей.

Старик был дома. Больше того, он, совершенно трезвый, трудился в огороде, занимавшем примерно три четверти акра. Несмотря на покрасневшее на солнце лицо и волдыри на руках, Старик пребывал в отличном настроении. Дядя Арт остался у них выпить пива, и Дуэйн, присев рядом и потягивая свою колу, с удовольствием слушал, как братья добродушно подшучивают друг над другом. О колоколе дядя Арт не упомянул.

После его отъезда Дуэйн закатал рукава фланелевой рубашки и вместе со Стариком принялся за прополку грядок. Они работали в согласном молчании примерно часа полтора-два, затем вернулись в дом, помылись, и Старик поднялся наверх подправить кое-что в одной из своих новых машин, а Дуэйн отправился в кухню, чтобы приготовить на ужин гамбургеры с рисом и сварить кофе.

За ужином они болтали о политике. Старик вспоминал о своей работе в команде Эдлая Стивенсона[73] во время предыдущих выборов.

– Я мало что знаю о Кеннеди, – заметил он. – Он, скорее всего, будет одним из реальных претендентов, но я никогда не доверял этим миллионерам. Хотя… Будет хорошо, если на выборах победит католик: хоть и слабый, но все же удар по дискриминации в этой стране.

И отец рассказал Дуэйну о провале избирательной кампании Альфреда Э. Смита[74] в 1928 году.

Дуэйн, конечно, читал об этом, но внимательно слушал и с подчеркнутым интересом кивал, счастливый уже самой возможностью поговорить со Стариком, когда тот трезвый и ни на кого не злится.

– Так что для католика шансы стать президентом весьма невелики, – заключил тот.

Старик посидел минуту, словно анализируя правоту собственных выводов, затем встал, убрал со стола, ополоснул под краном тарелки и отставил их в сторону для последующего, более тщательного мытья.

Дуэйн бросил взгляд за окно. Было еще только начало шестого, довольно рано, но тень от тополя, что рос позади дома, уже дотянулась до стен.

– Ты уходишь куда-нибудь сегодня вечером?

Вопрос был задан равнодушным тоном, хотя на самом деле Дуэйн страшился и долго не решался произнести его вслух.

Старик минуту помолчал, будто обдумывая ответ. Мойка уже почти наполнилась горячей водой, и очки его запотели от пара. Он снял их и вытер полой рубахи.

– Наверное, нет, – наконец проговорил он. – Мне нужно поработать в мастерской. Да и не пора ли нам с тобой закончить ту партию в шахматы, которую начали на прошлой неделе?

Дуэйн кивнул и допил кофе.