Лето ночи

Табби помчался по темному извилистому коридору, торопясь оказаться наконец перед дверью с табличкой «Для малчиков». Кирпичные стены здесь были выкрашены в зеленый и коричневый цвета не один десяток лет тому назад, с низкого потолка свисали какие-то трубки, душевые разбрызгиватели и густая паутина – при взгляде на все это Табби охватило чувство, будто он находится в глубокой и тесной могиле или еще в каком-нибудь жутком месте, вроде того, что показывали в фильме про мумию, который он видел прошлым летом в Пеории, в кинотеатре под открытым небом, куда их с Корди украдкой протащил, спрятав в багажнике машины, парень его старшей сестры. Фильм классный, но он понравился бы Табби гораздо больше, если б с заднего сиденья, на котором устроилась его старшая сестра Морин со своим прыщавым кавалером по имени Берк, не доносилось все время противное пыхтенье, чмоканье и сопенье. Теперь Морин беременна, и они с Берком живут за свалкой, неподалеку от Табби с родителями, но лично ему не кажется, что эти двое поженились.

Корди – та вообще, вместо того чтобы смотреть на экран, весь двойной сеанс просидела, обернувшись назад и почти не спуская глаз с бойкой парочки.

У двери с надписью «Для малчиков» Табби помедлил, прислушиваясь, нет ли кого-нибудь внутри. Иногда там околачивался старый Ван Сайк, вынюхивая, не прячутся ли в туалете ребята, прогуливая уроки, чем они вообще там занимаются и не собираются ли делать что-нибудь вроде того, что наметил для себя сейчас Табби. В таком случае от него вполне можно было схлопотать затрещину или подлый щипок за руку. Причем Ван Сайк не лез ко всем детям подряд. Богатеньких, таких как, например, дочка доктора Стеффни – как ее там? Мишель? – он не трогал. Доставалось по полной программе только беднякам вроде самого Табби или Джерри Дейзингера – тем, чьи предки плевали на все или, наоборот, до смерти боялись Ван Сайка.

А Ван Сайк наводил страх на многих – причем не только на учеников, но и, как подозревал Табби, на родителей.

Табби постоял еще немного, но ничего не услышал и на цыпочках вошел в туалет.

Это была длинная сумрачная комната с низким потолком и без окон, освещаемая одной-единственной лампочкой. Невероятно древние писсуары выглядели так, будто их вырубили из камня или еще из чего-то похожего. Вода в них бежала постоянно. Все семь туалетных кабин были разбиты и испещрены надписями. Имя Табби красовалось на двух из них, а имя его Старика на одной – самой дальней от входа. Все кабинки, кроме одной, были без дверей. Но Табби интересовали не они: то, что привело его сегодня сюда, находилось за раковинами, писсуарами и кабинами – в самом темном углу, возле каменной стены.

Наружная стена была каменной. Противоположная, та, к которой были привинчены писсуары, – кирпичной. Но материалом для внутренней стены, той, вдоль которой располагались кабины, послужило что-то вроде штукатурки. Возле нее-то Табби остановился и усмехнулся.

В этой стене имелась дыра. Высотой около трех футов, она начиналась в шести или восьми дюймах от холодного каменного пола (интересно, разве под каменным полом может быть еще один подвал?). Табби сразу же заметил кучку свежей пыли от штукатурки и сгнившую сетку, торчавшую из стены, словно обнаженные ребра.

Выходит, после того, как он ушел отсюда утром, кто-то продолжил работу. Отлично. Дело почти сделано, и ему остается только завершить начатое.

Табби наклонился и заглянул в дыру. Там было достаточно широко, чтобы просунуть руку, что он тут же и сделал. И сразу же наткнулся на другую стену – не то каменную, не то кирпичную, примерно в паре футов от первой. Слева и справа было пустое пространство. Странно… Зачем понадобилось сооружать еще одну стену, если старая стоит на месте?

Табби пожал плечами, вытащил руку и стал колотить по стене. Грохот поднялся адский, штукатурка посыпалась, сетка затряслась, куски стены и пыль полетели в разные стороны, но Табби не сомневался, что его никто не слышит. Стены в этой дурацкой школе были толще, чем в крепости.

Правда, Ван Сайк вечно шнырял в этом подвале, будто тут и жил… «А может, он и вправду живет здесь? – подумал Табби. – Ведь никому не известно, где на самом деле его дом». Но этого странного сторожа с грязными лапами и желтыми зубами никто из ребят не видел вот уже несколько дней, да он и не обратит внимания, если кто из мальчиков («Малчиков», – мысленно усмехнулся Табби) станет стучать по стене в туалете. Какое ему, Ван Сайку, дело? Через день или два эту развалину заколотят досками, а потом и вовсе снесут. Так что Ван Сайку уже все здесь до лампочки.