Лето ночи

Менее чем в шести футах перед ним через небольшое окно в стене, которое находилось примерно в двадцати футах над землей, на них смотрел отец Кавано мертвыми белыми глазами.

Майк охнул и подался назад к подлокотнику дивана.

Белое лицо и черные плечи священника словно парили за окном. Рот его был широко распахнут, как у покойника, которому забыли подвязать челюсть. Дорожка коричневой слюны бежала у него изо рта по подбородку. Лоб и щеки были испещрены тем, что, как показалось Майку, было шрамами и коростой. Но когда он вгляделся лучше, то увидел, что это были идеально круглые отверстия, каждое не меньше дюйма в диаметре. Волосы привидения вздыбились, как бывает при ударе электрического тока. В зловещей ухмылке черных губ обнажился ряд длинных клыков.

Глаза отца Кавано были раскрыты, но слепы и затянуты беловатой пленкой, а веки вздрагивали, будто у эпилептика.

Секунду Майк был уверен, что это труп священника, повешенный кем-то на дереве, но тут челюсть шевельнулась и послышался клацающий звук, подобный тому, какой издают камни, когда их встряхивают в мешке. Затем скрюченные пальцы потянулись к оконной раме.

Мишель тоже услышала этот звук и испуганно отстранилась от Майка, прижав к груди руки.

Должно быть, перед ее глазами мелькнул след чего-то белого, хоть мертвое лицо мгновенно исчезло из окна, будто его дернули. Чтобы она не закричала, Майк зажал девочке рот.

– Что это? – выдавила она, когда он отпустил ее.

– Одевайся, – прошептал Майк, чувствуя биение пульса у него в боку и только не понимая, чей он. – Скорее.

Через несколько секунд послышался тот же скрежет у второго окна, но теперь они оба уже спускались по шаткой лесенке. Первым в темноту опускался Майк, чувствуя, как исчезает его возбуждение, хотя мгновением раньше казалось, что оно полностью владеет им.

– Что это было? – повторила Мишель свой вопрос, когда они уже достигли двери. Она чуть не плакала.

– Кто-то подглядывал за нами, – прошептал в ответ Майк.

Он оглядел стены сарая в поисках хоть какого-нибудь оружия – вил, лопаты, чего угодно, – но стены были голы. Только в одном месте висел на гвозде старый кожаный мешок.

Повинуясь импульсу, Майк наклонился, быстро и уверенно поцеловал в губы Мишель и распахнул дверь.

Никто не видел, как они вышли из-под огромного дуба.

Глава 31

Вечеринка уже утомила Дейла, и он готов был отправляться домой, когда вдруг увидел подходящих к дому Майка и Мишель.

Отец девочки уже несколько минут разыскивал ее в толпе гостей, расспрашивая, не видел ли кто его дочь. В руках доктора был новый фотоаппарат марки «поляроид», и он хотел сфотографировать веселую компанию, пока не начали запускать фейерверк.

Разыскивая ванную, чтобы вымыть руки, Дейл прошел кухню и миновал холл. Эта часть дома была предоставлена в распоряжение гостей. Затем он вошел в небольшую комнату, стены которой были сплошь уставлены книгами, где работал никому сегодня не нужный телевизор. Сейчас экран показывал толпу, собравшуюся под бело-красно-синими знаменами. Со времени своего визита к мистеру Эшли-Монтегю Дейл несколько углубился в политику и теперь знал, что сегодня последний день конгресса демократической партии. С экрана вещали Хантли и Бринкли, они уверенно говорили, что сенатор Кеннеди опередил своих соперников и почти избран кандидатом в президенты от партии демократов. Пока Дейл стоял у телевизора, на экране появился потный, взъерошенный человечек и прокричал в микрофон: «Вайоминг отдает все свои голоса за следующего президента Соединенных Штатов!»

Камера выхватила табло с цифрой 763. Толпа неистовствовала. Раздался голос Дэвида Бринкли: «Голосование штата Вайоминг решило все дело».

Дейл вышел из дома как раз вовремя, чтобы увидеть, как на лужайке появились Майк с Мишель. Ее тут же подхватила стайка подружек, и они побежали к дому. Майк с довольно диким выражением лица оглядывался вокруг.

Дейл подошел к нему.

– Эй, у тебя все нормально? – спросил он.

Похоже было, что тут не все в порядке. Майк был страшно бледен – даже губы у него были белыми, – и лицо его было покрыто потом. Его правая рука, как всегда в минуты волнения, была сжата в кулак и слегка дрожала.

– Где Харлен? – прозвучало вместо ответа.

Дейл указал на группку ребят, в центре которой Харлен с увлечением рассказывал, как он на спор взобрался по стене Старой центральной школы, но порыв ветра сбил его с ног, и он сверзился с высоты не меньше пятидесяти футов.

Майк решительно подошел к нему и резко вывел Харлена из круга.

– Эй, что за черт… – начал было тот.

– Дай мне это, – оборвал его Майк таким тоном, которого Дейл никогда прежде от него не слышал. И он нетерпеливо щелкнул пальцами перед лицом Харлена. – Быстрей.

– Дать что?.. – не понимал Джим, очевидно расположенный поспорить.

Майк сжал его загипсованную руку, тот даже скривился.

– Дай это мне. Сейчас же.

Ни Дейл, ни любой из мальчишек – а тем более Харлен – не мог бы ослушаться Майка в такую минуту. Дейл даже подумал, что, пожалуй, и никто из взрослых не ослушался бы сейчас его товарища.