Лето ночи

Он взял еще одну палку и, действуя обеими одновременно, перевернул тело. Спина приподнялась над поверхностью воды, и ребята явственно увидели хвост. Тоже без шерсти.

– Я не знаю, что случилось с волосами, – пожал плечами Дуэйн. – Может быть, это болезнь. А может, это несчастное существо кто-то ошпарил.

– Ошпарил… – повторил за ним Майк, с явным отвращением глядя в воду.

Дуэйн наконец отпустил мертвое тело, и все наблюдали, как оно медленно опускается на дно. Пальцы все еще шевелились, словно посылая им какие-то знаки или прощаясь.

А пальцы Харлена выстукивали стаккато на ближайшей стенке.

– Майк, послушай, ты все еще хочешь следить за Ван Сайком? – спросил он.

– Да, – кивнул Майк, не оборачиваясь.

– Пошли отсюда, – попросил Кевин.

Они выбрались из пещеры, сминая траву, поспешили к своим велосипедам, но, прежде чем направиться вверх по холму, покружили на месте и внимательно осмотрелись. Смрад от труповоза все еще висел в воздухе.

– Что, если он вернется?

Харлен произнес вслух именно то, о чем секунду назад подумал Дейл.

– Велосипеды немедленно в траву, – коротко приказал Майк. – Бежать прямиком через лес к ферме дяди Генри и тети Лины, родственников Дейла.

– А если он вернется, когда мы уже будем на дороге в город? – дрожащим голосом спросил Лоренс.

– Тогда прячемся в поле, – вмешался Дейл и ласково тронул за плечо младшего брата. – Эй, ты не бойся. Ван Сайку мы не нужны. Он просто выбросил мертвую обезьянку в воду.

– Давайте-ка лучше поскорее уносить отсюда ноги, – сказал Кевин.

Все дружно пригнулись к рулям, готовясь к крутому подъему.

– Подождите минуту, – попросил Дейл.

Дуэйн Макбрайд только вылез на дорогу, красный и запыхавшийся, астматическое дыхание стало особенно заметным.

Дейл развернул велосипед:

– Ты в порядке?

– Все нормально. – Дуэйн успокаивающе махнул рукой.

– Хочешь, мы проводим тебя до фермы?

Дуэйн усмехнулся:

– И останетесь подержать меня за ручку, пока не вернется Старик? До ночи? Или до завтра?

Дейл заколебался. Он подумал, что Дуэйн мог бы поехать вместе с ним и что им теперь лучше держаться всем вместе. Но тут же осознал всю глупость таких мыслей:

– Я позвоню вам, когда разузнаю что-нибудь о Старой центральной.

Дуэйн сделал прощальный жест и начал взбираться на первый из двух холмов, отделявших его от дома.

Дейл помахал в ответ и присоединился к остальным, усталым, охваченным тревогой, мечтающим поскорее вернуться домой.

После того как ребята миновали бар «Под черным деревом», шоссе совсем опустело – такими безлюдными, безжизненными шоссе могут быть только в Иллинойсе. Мальчики усердно крутили педали. Вскоре они свернули с Шестого окружного на Джубили-Колледж-роуд, и перед их глазами возникла водонапорная башня.

До самого Элм-Хейвена им не встретилась ни одна машина. Ни один грузовик не проехал мимо.

Глава 7

Бесплатный сеанс обычно начинался после заката, но зрители собирались в парке Бандстенд значительно раньше, когда блики солнечного света еще озаряли Мейн-стрит и, подобно рыжей кошке, медленно уползали с прогретого тротуара. Экран натягивали на стене паркового кафе. Фермеры приезжали целыми семьями и спешили занять лучшие места на стоянке вдоль Броуд-авеню, на той стороне, что прилегала к парку. Пристроив свои пикапы и фургоны, они располагались на травке или присаживались на эстраду, чтобы поболтать с горожанами и узнать все городские новости. Большинство же местных жителей подтягивались уже в сумерках, когда на фоне быстро темнеющего неба в воздухе бесшумно скользили летучие мыши. Броуд-авеню под аркой высоких вязов превращалась в темный туннель, открывающийся в светлую широту Мейн-стрит и заканчивающийся ярко освещенным островком парка, где не смолкали шум и смех.

Традиция бесплатных сеансов уходила корнями во времена Второй мировой войны, когда ближайший кинотеатр – «Эвалтс Палас» в Оук-Хилле – был закрыт в связи с тем, что сын Эвалтса Уолт, единственный в городе киномеханик, поступил на службу в морской корпус. Фильмы еще демонстрировали в Пеории, но из-за нормированного отпуска бензина большинство горожан не могли позволить себе такую роскошь, как путешествие длиной в сорок миль.

Решение проблемы взял на себя старший мистер Эшли-Монтегю: летом 1942 года он каждую субботу привозил из Пеории проектор, вешал на стену кафе белое полотнище высотой двадцать футов и показывал всем желающим журналы новостей, хронику войны, мультфильмы и художественные ленты.

Сами Эшли-Монтегю не жили в Элм-Хейвене с того дня в 1919 году, когда их особняк сгорел, а дедушка нынешнего мистера Эшли покончил жизнь самоубийством. Но представители мужской половины семейства довольно часто посещали городок, делали пожертвования на общественные нужды и вообще опекали маленький городок, подобно тому как в старину английские сквайры заботились о маленьких деревушках, выросших на их землях. И теперь, по прошествии восемнадцати лет с того дня, когда сын последнего элм-хейвенского Эшли-Монтегю в июне 1942-го провел в городском парке первый бесплатный сеанс, традицию продолжал уже его сын.