Лето ночи

– А ты кем хочешь быть?

– Писателем, – тихо ответил тот.

Ребята уставились на него. Дейл прежде ничего такого не говорил. Смутившись, он вытащил из кармана один из блокнотов Дуэйна, которые теперь все время носил с собой.

Вам бы не мешало прочесть все это. Правда. Дуэйн целыми часами… да что там часами – годами… записывал все о том, как люди выглядят, что они говорят, как они ходят… – Он помолчал, чувствуя, как глупо звучат его слова, но не заботясь об этом. – Ну прямо как будто он точно знал, кем будет и как долго надо к этому готовиться… годы работы и тренировок перед тем, как просто попытаться написать настоящий рассказ. – Дейл бережно прикоснулся к блокноту. – Все это здесь. Во всех его блокнотах.

Харлен с сомнением прищурился в его сторону.

И ты хочешь написать его книгу? То, что он не написал?

– Нет, – тихо сказал Дейл, покачав головой. – Я напишу мою собственную историю. Но я не забуду Дуэйна. И постараюсь научиться тому, чему учился он… тому, что он умел…

Лоренс казался заметно взволнованным.

– И ты хочешь написать о том, что тут случилось? О том, что тут вправду было?

Дейл был явно смущен, и по всему было видно, что он хотел бы закончить разговор на эту тему.

– Если я и решу писать о чем-нибудь, дуралей, так это о том, какие большие и оттопыренные у тебя уши. И какие при этом крохотные мозги…

– Смотрите! – прервала его Корди, показав на небо. Все подняли головы как раз вовремя, чтобы увидеть спутник «Эхо», молчаливо скользивший по небу. Даже взрослые прервали беседу, чтобы проводить глазами яркую звездочку спутника, плывущую между звездами.

Ничего себе, – прошептал Лоренс.

– Вот дела, правда? – будто в ответ ему пробормотала Кор-ди. Ее лицо выглядело странно мягким и словно сияющим в свете звезд.

– Как раз в том месте и в то время, когда говорил Дуэйн, – прошептал Майк.

Дейл тихо опустил голову, зная, что все это – спутник, и пещера бутлегеров, и многое-многое другое – может повториться и завтра, и через неделю, но что этот момент – кружок друзей, едва слышные шорохи летней ночи, голоса родителей снизу, чувство какой-то бесконечности лета, которое, как обычно, принес август, – что этот момент единственный и неповторимый. И что он должен быть сохранен.

И пока Майк и Лоренс, Кевин, Харлеи и Корди провожали глазами светлую точку, на их запрокинутых лицах читалась вера в то, что начинается новая эра. Дейл молча следил за ними. Он думал о своем друге Дуэйне и о том, как можно описать то, что видишь, словами, как это делал Макбрайд.

И затем, инстинктивно зная, что такие минуты нужно замечать, но нельзя губить их наблюдением, Дейл присоединился к друзьям, провожая взглядом «Эхо», уже коснувшийся горизонта и начавший тускнеть. Минутой позже они уже жарко спорили о бейсболе и орали друг на друга, обсуждая вопрос о справедливости пенальти в последней игре в Чикаго, и Дейл лишь краем сознания ощущал едва заметный ветерок, пробежавший по бесконечному полю и зашуршавший шелковыми метелками на початках, будто обещая еще многие-многие недели лета. Многие-многие жаркие дни. И завтра после короткой интерлюдии ночи тоже наступит жаркий и ясный летний день.