Двумя днями позже они все-таки настигли его и от души отколотили. Несмотря на уверенность отцов в противоположном и непонимание матерей спасение от хулиганов невозможно. А эти двое были к тому же квалифицированными хулиганами.
Миновав наконец дом Конгденов, Дейл вздохнул с облегчением: Си Джей не имел своей машины, а брать шевроле с мощным мотором отец ему не разрешал, поэтому тот частенько пользовался машинами своих «друзей». Когда это чудовище садилось за руль, все вздыхали с облегчением: гонять на машине он предпочитал за городской чертой.
Дом Харленов находился за три двора от конгденовского, ровно в сотне ярдов от старого депо. Дейл прислонил велосипед к стенке передней террасы и постучал в дверь. Она оказалась закрыта и дом выглядел пустым. Дверь никто не открыл. Поминутно оглядываясь, чтобы не прозевать внезапного появления Си Джея с Арчи, Дейл пошел по улице, ведя велосипед рядом. Отцовский бинокль в кожаном футляре на каждом шагу постукивал его по груди.
Добраться до дома Корди можно было двумя способами: либо перетащив велосипед через железнодорожное полотно и заросший травой пустырь, добраться до гравийного полотна дороги, ведущей к свалке, либо оставить где-нибудь велосипед и пойти пешком по шпалам.
Дейлу не хотелось оставлять здесь велосипед, такое однажды учудил Лоуренс и лишился велосипеда на целых две недели, пока Харлен не нашел его в саду Конгденов, но он прекрасно помнил, как Дьюану пришлось играть в пятнашки с грузовиком.
Дейл спрятал велосипед в траве возле депо, для верности забросав его ветками и, предварительно с помощью бинокля убедившись, что Конгдена поблизости нет и он не вынырнет в самый неожиданный момент, Дейл осторожно двинулся по западной стороне насыпи к зерновому элеватору. Затем слегка расслабился, подобрал ветку и пошел по правому рельсу, насвистывая и бросая камешки в поле. Насчет поездов можно было не беспокоиться: по уверениям Харлена, жившего поблизости, интервалы между двумя рейсами иногда достигали недели.
За Каттон Роуд лес исчез почти полностью, за исключением нескольких, росших вдоль ручья тополей и редких рощиц между полями. Дейл принялся размышлять над тем, что он собственно намерен делать. Вдруг кто-нибудь поймает его, когда он с биноклем в руках, будет следить за домом Куков? Нет ли случайно закона, запрещающего подобные вещи? Что если его застукает пьяный отец Корди… Или еще кто-нибудь из ханыг, дошивающихся на свалке? Вдруг сломается бинокль?
Дейл зашвырнул палку подальше и пошел вперед, придерживая рукой кожаный футляр.
Это просто сумашествие.
Слева он увидел крышу салотопленного завода, никакой красный грузовик на дороге не показывался и из кустов на него не кидался. Вот уже почувствовалась вонь свалки и между деревьями показался дом Корди.
Дейл спустился с насыпи и заскользил по мокрой траве, стараясь придерживаться мест, где деревья росли погуще. До дома еще оставалась добрая сотня ярдов, поэтому он мог чувствовать себя в относительной безопасности среди деревьев. Ни с дороги на свалку, ни с железной дороги его не было видно. Подобраться к нему неслышно тоже было невозможно, сухие ветки хрустом выдали бы чужие шаги. Дейл присел в укромном месте, ограниченном двумя деревьями и большущим кустом, навел бинокль на дом Корди и принялся изучать обстановку.
Жилище Корди представляло собой нечто несусветное. Во-первых дом был так мал, что представить себе, что там живут четверо взрослых людей – два дяди Корди жили вместе с ними – и целый выводок ребятишек было просто невозможно. По сравнению с этим хлевом лачуга Дейзингеров и крысоловка Конгденов казались просто дворцами.
В лощине у въезда на свалку ютилось три дома. Жилище Корди было самым отвратным, а все три были отнюдь не красавцами. Все они были сделаны из шлакобетона, но при этом Кордин дом словно падал на спину, заваливаясь при этом немножко набок, и смахивал на лодку, выброшенную на берег штормом. Поблизости повсюду, и на опушке леса, и вдоль ручья, трава росла в изобилии, но сам двор представлял собой сплошное месиво грязи, исключение составляли лишь отвратительные черные лужи. Повсюду валялись различные отбросы.