Лето ночи

По всей Каттон Роуд не горело ни одного фонаря, когда они дошли до конца аллеи и вышли на улицу. Стебли кукурузы чуть слышно шуршали, когда налетал порыв легкого ветерка, приносивший ночные запахи трав. Звезды светили очень ярко.

Корди с собаками шла впереди, ребята за ней, направляясь к железнодорожным путям и линии темных деревьев.

С крюков свисали мертвые тела.

Снаружи дверь старого элеватора казалась прочно запертой на большой замок и цепочку, но Корди показала ребятам, что металлическая планка, на которой держался замок, легко вынимается из гнилой древесины.

Собаки не шли внутрь. Они скулили, отчаянно натягивали поводки и сверкали белками глаз.

— Когда эти мертвецы ходят, то собаки не боятся их, — объяснила Корди, привязывая обоих псов к стойке у двери. — Им не нравится то, что находится там внутри. И запах.

Запах и Дейлу тоже не слишком нравился. Помещение элеватора было огромным, ярдов двадцать пять-тридцать в длину и высотой в три этажа. Потолок перекрещивали железные и деревянные балки. С одной из них и свисал ряд крюков, на которых были подвешены освежеванным туши.

Корди пробежала лучом фонаря по тушам, пока мальчики, стараясь зажать носы и рты футболками, подходили поближе, задыхаясь от бившего в нос зловония. В воздухе роились тучи мух.

Когда Дейл в первый раз увидел туши — висевшая кусками плоть обнажала белые кости — он подумал, что это тела людей. Потом, приглядевшись, он разглядел, что одна из туш принадлежит овце…, другая — теленку…, подвешенному за задние ноги и висевшему головой вниз, и его открытая пасть будто ухмылялась в жутком оскале… Затем висела еще одна овца…, большая собака…, снова теленок… Здесь было по меньшей мере штук двадцать туш, висевших над длинным желобом, сделанном из канистры из-под масла.

Корди приблизилась к теленку и положила руку ему на шею.

— Видали, что они сделали? По-моему, они повесили их еще до того, как перерезали им горло. — Она показала пальцем. — Кровь стекает сюда… По этой трубе… Потом в канаву, чтобы они могли напиться, не таская сюда ведер.

— Напиться? — поразился Дейл, поняв о чем она говорит. Кто-то соорудил желоб, чтобы собирать кровь в канаве… Но зачем? И откуда они брали это?

Неожиданно, от зловония разложившейся плоти, тошнотворного запаха крови, жужжания миллиона мух Дейлу стало плохо и у него закружилась голова. Он добрел до окна, отодвинул защелку и поднял выдвижную раму. С жадностью вдохнув свежий воздух он замер, глядя на темные кроны растущих рядом деревьев, на слабый свет звезд, блестевший на ржавых рельсах.

— Ты знала об этом месте? — спросил Майк у Корди. Странно, как будто отсутствующе звучал его голос.

Девочка пожала плечами, продолжая вести лучом по тушам.

— Уже несколько дней. Одна из моих собак отыскала его по запаху крови.

Харлен пытался воспользоваться повязкой на руке в качестве маски. Над черным шелком его лицо казалось совершенно белым.

— Ты знала об этом и никому не рассказала?

Корди повела фонариком в его сторону.

— Кому, по-твоему, я могла рассказать? — безучастно спросила она. — Нашему директору школы? Или этому говнюку Барни? А, может, мировому судье, а?

Харлен отвернулся от слепящего света.

— Уж лучше это, чем вообще никому не рассказывать.

Корди пошла вдоль ряда туш, луч выхватывал из темноты торчащие ребра, месиво плоти, ржавый, покрытый кровью желоб. В его луче кровь казалась черной и густой, как патока. Сам желоб до такой степени был облеплен мухами, что, казалось, он шевелится.

— Я рассказала тебе, так ведь? — спросила она. — А из-за моей последней находки мне расхотелось рассказывать об этом кому-нибудь еще.

Продолжая говорить она дошла до конца ряда, уходящего далеко в глубину складского помещения. Тут она повела фонариком вверх.

— Матерь Божия! — воскликнул Харлен, отступая назад.

Майк выхватил револьвер и, прыгнув к Харлену, прицелился, человек, висевший на последнем крюке, был повешен точно также, как остальные туши, его ноги были связаны проволокой, перекинутой через старый железный крюк, и на первый взгляд его обнаженное тело походило на тело овцы или теленка: ребра выступали под обтягивающей их кожей, горло было перерезано так глубоко, что голова едва держалась. Дейлу пришло в голову, что перерезанное горло похоже на распахнутую пасть белой акулы, только вместо зубов торчат хрящи и обломки костей. Все лицо было так сильно залито кровью, что, казалось, на него вплеснули ведро с красной краской.

Держа в руках фонарь, Корди бесстрашно приблизилась к нему, схватила за волосы и повернула раскачивающуюся голову к ним лицом.

— Господи, — простонал Дейл. Он почувствовал, что правая нога у него самопроизвольно задергалась, и прижал ее ладонью.

— Джи Пи Конгден, — шепотом выговорил Майк. — Теперь я понимаю, почему ты не могла рассказать об всем мировому судье.

Корди усмехнулась и отпустила волосы покойника.

— Он тут недавно, — сообщила она. — Еще вчера его не было. Подойдите-ка сюда посмотреть еще кое на что.