Лето разноцветно-косолапое

— А вот узнаем, кто врёт, — сказал губач Бхалу и толкнул Умку, опрокидывая на траву.

— Большие деревья! — рявкнул Умка и обхватил Бхалу поперёк живота.

— Маленькие! — прорычал тот и перекатил Умку через себя.

— Самые большие деревья — в Америке, — ревниво сказал чёрный Тедди и тоже ринулся в схватку. — И самые маленькие — в Америке, — добавил он, ногами отпихивая губача, а зубами пытаясь схватить мохнатое белое ухо.

Застенчивая девочка Панда в потасовку не лезла. Размеры камчатских деревьев её вполне устраивали. К примеру, ива — легко залезть и дотянуться до вкусных зелёных веточек.

Вот и сидела Панда на иве и спокойно пожёвывала ветки.

— Ладно, — сказала медведица Аксинья Потаповна. — Порезвились — идём дальше. Прекращайте возню, говорю.

Где там «прекращайте»! Борьба кипела вовсю!

— Большие!

— Маленькие!

— В Амер-рике!

— В тундрре!

— В джунглях!

— Р-р-р!!!

— А мой старший брат тебя одной лапой!

— А мой дядя Гризли твоего брата…

— Ах так, — сказала тогда вожатая и отвесила три точных шлепка своей медвежьей лапой. И в разные стороны раскатились три шерстяных клубка — чёрный, белый и самый лохматый, рыжий.

Снова разноцветный медвежий отряд пустился в путь и вскоре прикосолапил в заросли.

Ну и заросли это были!

— Вау! — воскликнул Тедди, оглядываясь.

— У-у-у, это джунгли? — спросил Бхалу.

— Это бамбук? — спросила Панда.

— Это высокотравье, — сказала Аксинья Потаповна торжественно.

А маленькая серая бабушка Коала медленно покачала пальцем и произнесла:

— Драться нехорошо!

Травоедение

Высокотравье — это не просто высокие травы. Это такие высокие травы, что взрослой медведице надо на задние лапы встать, а передние вверх поднять, чтобы до верхушек этих трав дотянуться. А широкие листья почти сплошь заслоняют небо. Сквозь них даже солнечный свет становится зелёным — очень красиво.

— Хи-хи, Зелёный Медведь, — Тедди показал на Умку.

— Кто не голодный, может урока не слушать, — сказала медведица. — Смотрите, это всё можно есть. — И она с треском заломила ближайший стебель. — Вот шеломайник. Найдите такие же растения. Листья большими ладошами. Набиваем пасть и жуём: хрум, хрум, хрум.

— Хрум, хрум, хрум, — дружно повторили медвежата.

— Вкусно! А вот это морковник, листья метёлками. Чав, чав, чав. Корешок выдираем, от земли отряхиваем и тоже съедаем: чав, чав, чав!

— Чав, чав, чав, — прочавкали медвежата.

— Вкусно! А вот сладкая пучка, стебель — толстая трубка. Листья не трогаем, чтобы нос не обжечь! Кожицу с молочным соком счищаем, её не едят. Давай, Умка, помогу, вот так. А мякоть — объедение: м-м-м, хруп, хруп, хруп!

— М-м-м, хруп, хруп, хруп! — согласно прохрустели медвежата.

— Тьфу, тьфу, тьфу! — отплевался Умка. — Однако не хочу больше травы. Пойду ещё себе рыбы поймаю. — И он, раздвигая заросли, безошибочно двинулся в сторону речки.

(Ведь и в самом деле, белые медведи травой не питаются — им рыбалку подавай или охоту.)

Тут Аксинья Потаповна завертела носом, завертела головой, да и вся завертелась, принюхиваясь:

— Это чем таким пахнет? Откуда так пахнет? Это не нашими травами! Коала, это же у тебя так пахнет, что это?

Серая лопоухая Коала хитро прищурилась и показала вожатой маленький стеклянный флакончик. Потом капнула оттуда себе на язык пахучего масла и спрятала флакончик в шерсть на животе. Что это?! На животе у Коалы имелась тёплая меховая сумка! Медвежата завистливо ощупали свои животы — ни у кого такой не было. Даже у Аксиньи Потаповны.

(Грамотный читатель наверняка знает, что сумка на животе — особая дамская мода австралийских зверей. В Австралии ни одна кенгуру, ни одна коала, даже ни одна белка без сумки из дому не выйдет. Предназначены сумки для того, чтобы носить в них детёнышей. Но если дети уже выросли, как вот у Коалы, то почему бы не держать в сумке полезную дамскую мелочь?

А пахучее масло во флакончике было эвкалиптовое. Дело в том, что коалы в Австралии всю жизнь проводят на эвкалиптах. Это очень большие деревья, некоторые высотой с тридцатиэтажный дом! Так вот, живут коалы на эвкалиптах и жуют эвкалиптовые листья. Другой пищи им не надо. Спешить им некуда. Слезать с деревьев незачем. Разговаривают они мало, потому что рот занят едой. Верите ли, наша бабушка Коала среди эвкалиптовых медведей считалась болтливой и непоседливой дамочкой.)

Любопытный Тедди Блэк выпросил у Коалы капельку эвкалиптового масла себе на язык. Почмокал, почмокал, потом сморщился, расфыркался и стал вытирать язык травой. Горькое у эвкалипта масло и чересчур пахучее. Зато от простуды помогает.

Из камчатских трав Коале больше всего понравился тонкий иван-чай с длинными листиками. Лохматый длинноносый Бхалу научился вынюхивать под землёй зернистые луковки чёрной саранки и ловко выкапывать их своими когтищами — настоящее лакомство! Панда, всё перепробовав, остановилась на полюбившихся ей ивовых ветках. На вкус, на цвет товарища нет! Чёрный Тедди тоже веточку пожевать попробовал и опять поморщился: как это можно есть?