Лето с детективом

– Вот мы и добрались до сути. У нас тут какой-то иностранный шпион, не иначе. Шастают, креста на них нет. И бумаги он спер у дяди Арама. Думал, там секретная технология. Увязался за нами от музея Космоса. Снотворного нам подлил, хорошо, что я не выпила. А Белка вон выпила, лежит теперь. Ой, надо «Скорую», – испугалась я, потому как вдруг вспомнила, что Белка аллергик. А ну как ее снова разнесет? Как в тот раз, когда она купила у цыганки подозрительного вида крыжовник…

Гражданин с портфелем быстро пришел в себя, чем несказанно порадовал, и спешно все организовал. В моей квартире через минуту появились еще три парня в гражданском, одному из которых, улыбчивому и с длинным хвостом, очень подошло бы имя Кузьма.

Белку в зал внесли, американца вынесли и куда-то увезли. Через пять минут явилась «Скорая»: Белке промыли желудок и напихали угля по самые больные гланды. А мне велели не покидать квартиру.

Перед уходом наш спаситель с портфелем конфисковал у меня рюкзак врага и мой альбом, пообещав сделать для разбирательства копии. Оригиналы мне должны были вернуть чуть позже.

– Вы оказали неоценимую услугу родине! Она вас не забудет, – кашлянул он, прикрывая за собой двери. А я подумала, что если бы не связи дяди Арама, меня приняли бы за городскую сумасшедшую.

После бурного вечера мы остались со страдалицей в квартире одни. Я отпаивала ее бульоном и крепким чаем, а она вздыхала, чтобы не получить от меня нагоняй за интернациональные шуры-муры. К тому же Кузьма на прощание пожал ей руку «со значением», и она почти простила ему байки про космос.

* * *

Через пару дней Белка ворвалась в квартиру, полыхая щеками, как огни рябин. Усыпление порошком сказалось на ней положительно, она стала как-то собраннее и бодрее. И даже меньше шаркала.

Кузьма, то есть, конечно, Сева, проявил себя и позвал ее в кино. Белка не грустила, что он оказался не космонавтом, ведь ореол тайны все равно был сохранен: парень числился работником органов Федеральной службы безопасности. А космонавтом назывался, потому что не должен был выдавать свое «инкогнито», при этом имея возможность периодически исчезать с Белкиных радаров.

– Ой, я же совсем забыла. Смотри, что у меня есть! Сева передал, сказал, это нам за помощь органам! И просил открыть только дома. Наверное, чтобы я от радости в обморок на улице не грохнулась.

Она отложила в сторону бутерброд и вытерла руки о мою толстовку.

– Там точно приглашение в космонавты! На, открывай ты, у меня руки все равно жирные. И дрожат. Ну, я глаза закрыла. Давай! Что там?

– Подарочный сертификат на полет в аэротрубе на двоих, – вскрыв конверт, прочитала я. – Прикольно. Я бы сходила.

Белка от злости топнула ногой:

– Вот гады. Это просто удар под дых. А как же мои планы повидать Вселенную? Все, накрылись…

– Вселенная перед ними в долгу, – буркнула я.

– Наверное, это потому, что мы только шпиона помогли поймать, а технологии в папиных каракулях не оказалось. Только описание, как ты первый раз написала ему на штаны или как палец у тебя в носу застрял. Короче, твои детские достижения их не впечатлили. И вот тебе, пожалуйста, – труба.

– Не греши на папу! – шикнула я на нее. – Он сохранил для меня столько прекрасных воспоминаний. А если кому-то захотелось поиграть в шпионов – так папа здесь ни при чем. Дядя Арам что-то напутал. Думаю, документы из папки спрятала его жена. Она меня терпеть не может и просто хотела подставить. Соседа Буншу ограбили хулиганы. А мне звонил… какой-то псих. Просто все как-то странно совпало, вот мы и напридумывали детектив.

– А мамочка твоя? Она же тоже сказала, что папа был о-го-го…

– Мамочка просто не понимала иранский и во всем видела шифровки.

Потом мы ели солянку, пили чай и в который раз рассматривали мои детские фотографии. Те, которые не конфисковали органы, потому как они пришлись на «послепапин» период и точно не могли содержать никаких тайн.

– Ой, смотри, это же в нашей школе! – обрадовалась Белка. – А что это за уродец с тобой рядом?

– Вообще-то это ты. Не помнишь?

– А чего я без волос?

– У тебя тогда вши завелись, волосы пришлось остричь.

– Да? – недовольно скривилась Белка, убирая фотографию подальше. – У меня нет такой карточки. Просто камера меня не любит.

Она немного помолчала, и я уже было подумала, что Белка пошла пятнами и обиделась, но тут она выдала:

– Давай напишем рассказ про наши приключения. И в космос его отправим, на Луну. А то прах как-то печально. А что? Думаешь, слабó нам миллион долларов заработать? Какая-никакая цель… Лучше, чем ватные шарики крутить и клизмы старичкам шпандорить.

– Да уж, – почесала я нос, – работы непочатый край.

У меня зазвонил телефон. Выслушав звонившего, я в обалдении уставилась на Белку.

– Чего там? – испугалась та.

– Начальник Кузьмы звонил. Сказал, что наш Майкл оказался чист душой. Кстати, самое интересное, в его крови не нашли снотворное, что я налила ему в стакан. Как же так?