Лето с детективом

Машину мы поставили во дворе. Наш крепкий пятистенок достался мамочкиному Лене от его бабушки, а участок мамочки был рядом, но строения на нем не было. Если не считать сараюшку. Так что жили они в пятистенке.

Выгрузив продукты, первым делом сходили на речку освежиться и даже сыграли пару партий в бадминдтон. На пляже было пусто. Из местных жителей здесь сохранилось всего с десяток человек. Им в силу возраста речка была без надобности. Остальные – дачники, которые пропадали в огородах, а не прохлаждались, как мы. За все время искупаться приехали только четверо парнишек лет тринадцати, так что мы чувствовали себя вольготно.

Миша, надо сказать, нравился мне все больше, но я запрещала себе разводить розовые сопли. Вот разберусь с делом, тогда и подумаю. И вообще, неизвестно, что у него на уме. Кузьма тоже казался приятным малым: здорово лабал на гитаре и даже успел спасти Белку, когда ту подхватило течением и понесло в дальние дали.

К вечеру мужчины во дворе занялись добыванием огня, а Белка принялась делать конвертики с сулугуни и крошить свой любимый салат «Мимоза». Наконец-то я была предоставлена сама себе и могла подумать. Обычно Белка так увлекается готовкой, что ее не слышно пару часов. А так как сейчас она практикуется в кулинарии вне дома, так и неизвестно, когда закончит.

Я позвонила дяде Араму. Оказалось, он успел вытребовать себе аудиенцию в посольстве. И смог убедиться в их хлебосольстве. Прикрываясь вечными мотивами «мира во всем мире», дядя Арам подарил послу ценные книги и монографии, а потом пытался завести разговор о космосе:

– Ох, Сима, я вертелся, как удав на сковородке. Стал ему что-то плести про то, что народ Ирана стремится к миру и налаживанию искренних отношений со всеми нациями на Земле.

– А он?

– Хитренько так улыбался, но, кажется, все понял. Сразу же вспомнил твоего отца и поинтересовался, как у него дела. Иуда. Как будто не знает, что твоего папу на тот свет спровадили. Кажется, я сделал только хуже. Теперь враги знают, что мы знаем… Словом, я попросил своего товарища из органов, чтобы за тобой пока присмотрели.

Я решила не говорить, что нахожусь на даче, чтобы не огорчать дядю Арама. Пока органы расчехлятся, буду уже дома. Для приличия я слазила на чердак и провела там незабываемый час, листая старые книги, аккуратно раскладывая пленки и протирая папины пластинки из чемодана.

За ужином мы выпили вина, сытно поели, нахваливая Кузьму, занимавшегося шашлыками, а потом пили чай из самовара. Его затеяла я. По самоварам у нас специализировался мамин Леня, и меня приучил. Так что американского гостя мы сполна порадовали национальным колоритом.

Белка почему-то весь вечер охала, словно подсознательно ждала неприятностей. И даже успела мне шепнуть, что такими темпами с ума сойдет от волнения. На что я ответила, что это пустяки, ведь если она сойдет с ума, то этого никто не заметит.

Пока она зависла, обдумывая мой сомнительный комплимент, а Кузьма затянул «А пожелай ты им ни пуха ни пера», мы с Мишей принялись убирать со стола.

Допев песню, Белка с Кузьмой возжелали прогуляться по деревне. Мы же, затушив мангал, потопали в дом.

На улице стемнело, а на кухне уютно горел абажур, что очень располагало к интимным беседам. Я еще раз проговорила вслух всю историю, начиная с нападения на соседа. И подумала, что, когда излагаешь факты кому-то, все звучит иначе. Порой начинаешь замечать то, чего раньше не видел.

Миша слушал меня завороженно, а потом заявил, что я похожа на красавицу Шехерезаду, которая рассказывает сказки. Но почти сразу же нам стало не до сказок.

Резко погас свет, причем не только в доме, но и уличные фонари тоже. В наступившей темноте мы едва различали друг друга.

– Началось, – пробормотала я, а Миша переспросил, что я имею в виду.

– Надо бы свечу, – робко предложил он, а потом, вспомнив, что был бойскаутом, полез в рюкзак за фонариком.

Я наощупь нашла входную дверь и закрыла ее на крюк изнутри, мысленно посылая проклятия на голову Белки. Вот куда она поперлась? Слава богу, с ней Кузьма. Хоть бы они не додумались вернуться прямо сейчас.

И вдруг в тишине мы услышали скрип, а потом шаги. Кто-то топал по дорожке вокруг дома. Пару шагов – и тишина. Потом снова. Как в фильме ужасов. Только вот на роль классической жертвы-дурынды я была не согласна и высовываться не спешила.

– Это Белка с Кузьмой? – шепотом переспросил Миша, прислушиваясь. Мы невольно прижались друг к другу, потому что чувствовать в темноте человеческое тепло было приятно.

А вот покидать дом, чтобы проверить, кто там шастает, желания не было. Теперь казалось, что кто-то лазит по стене, как гигантский паук. А потом что-то зашуршало, задвигалось сверху, на чердаке. Звук был такой, словно тащат труп, роняя его головой о доски.

Где-то за домом жутко и протяжно завыла собака, и мы дружно клацнули зубами. Что-то с громким звуком ухнуло об землю, потом снова по стене полез паук. Через минуту шаркающие звуки вдруг затихли, зато в окне мелькнула тень.