Лето сухих гроз

- Это очевидно, мистер Холмс. Некто дотащил тело до данного места, затем достал лодку, подогнал сюда, погрузил в нее тело, отплыл, вероятно, ниже по течению и утопил тело в каком-нибудь омуте.

- Чье тело вы имеете в виду? - так же холодно спросил Холмс.

Следователь замялся.

- Учитывая, что следы ведут от лаборатории, а принца Александра никто не видел со вчерашнего вечера, можно сделать определенные выводы. Впрочем, давайте пройдем к причалу.

Ярдах в ста выше по течению на воде качалось несколько лодок; крестьяне возились вокруг одной, вытащенной на сушу, верно, конопатили.

Мы подошли. Мужики, оторвавшись от дела, поклонились, ломая картузы. Следователь о чем-то спросил. Один из мужиков, бородатый старик, степенно ответил.

- Он говорит, что действительно пропала лодка, Фрола Щеглеватых. Сроду не бывало такого. Разые из озорства?

- А весла? Уключины? - Холмсу, похоже, не нравилась версия следователя.

- В шалаше, рядышком, был шест. Без присмотра. Фрол - мужик легкомысленный. Да и не думал, что на его лодку кто позарится. Дрянь лодчонка, если честно. Если по глупости угнали, из озорства, то найдется. Куда ей деться.

Следователь кончил переводить, поговорил с мужиками еще, затем повернулся к нам.

- Я распорядился, чтобы они прошли вниз по реке. Может быть и отыщут лодку. Тело-то вряд ли, если притопили, придется прочесать реку баграми, и, спохватясь, добавил:

- А ваше мнение, мистер Холмс?

- Я восхищен вашей энергией, - сухо ответил мой друг.

Мы вернулись к амбару.

- Ищите женщину, говорят французы. Был ли у нее друг сердца?

- Она находилась в определенных отношениях с Константином Фадеевым, моим крестником, - принц Петр явно устал. Мы все устали - за исключением следователя. А тот бодро продолжил:

- Когда его видели в последний раз?

- Утром. Утром у тела, потом он пошел к себе. Константин тяжело переживает случившееся, - принц, которому было лет сорок, выглядел старше своего отца.

- Я должен видеть его.

- Господа... Господа, вы проводите?.. Мне нужно побыть одному.

- Разумеется, - кивнул Холмс.

Принц остался у входа в подземелье, мы же, не сговариваясь, предпочли идти верхом. Тропа привела нас к широкой гранитной лестнице, поднимавшейся прямо к замку, водяной каскад освежал путь, но я заливался потом. Да и следователь непрерывно утирался огромным клетчатым платком. Один Холмс бесстрастно поднимался вверх.

- Константин живет в "свитских номерах", - на середине подъема мы остановились перевести дух. - Я разговаривал с ним незадолго до вашего приезда. Он утверждает, что виделся с мисс Лизой вечером, коротко, всего несколько минут. И все.

- Ну, мистер Холмс, люди иногда говорят правду, иногда - лгут, - сказал следователь, когда к нему вернулся голос. - Он один живет? Я имею в виду, кто-нибудь может подтвердить, что он ночью не покидал своей комнаты?

- Там же живет полковник Гаусгоффер.

Из вежливости следователь не торопил нас, но видно было его нетерпение. Он походил на фокс-терьера у норы, охваченного ожиданием предстоящей схватки.

Мы одолели оставшиеся ступени, - признаться, на сей раз я пренебрег счетом, - и, обогнув замок, подошли к "номерам".

У входа нас нагнал полковник.

- Знакомьтесь, - я представил его следователю.

- О принце Александре нет известий? - следователь стремительно вцепился в Гаусгоффера.

- Нет, и это тревожит.

- Вы ночью... не слышали ничего необычного?

- Нет. Я сплю крепко.

- А Константин Фадеев? Он всю ночь провел в доме?

- Вероятно. Пришел он минут двадцать после меня. Мы выпили по бокалу вина в гостиной и разошлись.

- Вы слышали, он лег спать?

- Помилуйте, каким образом? Даже если Константин печатал на машинке, стоило ему плотно закрыть дверь, как треск проклятого механизма пропадал напрочь. Это отлично построенный дом, превосходно!

- Печатал на машинке?

- Ну да. Он признался, что пробует себя в литературе, да еще студенческая работа - рефераты...

- Замечательно, - нетерпение следователя гнало его дальше. - Вы не покажете комнату господина Фадеева?

По лестнице, покрытой ковровой дорожкой, - не такой роскошной, как в "Уютном", - мы поднялись на второй этаж. Следователь постучал - громче, громче и громче.

- Не отвечает.

- Дверь не заперта, - Холмс потянул ее на себя.

Можете назвать это предчувствием, можете - дедуктивным выводом, но то, что я увидел, меня не удивило. Похоже, каждый был к этому готов, кроме, может быть, полковника.

Пока я поддерживал тело за ноги, следователь поставил опрокинутый стул, влез на него и ножом перерезал веревку у крюка люстры.

Я ослабил петлю и освободил шею.

Тело было еще теплым, но это уже было именно тело, а не Константин.

- Доктор, можно что-нибудь сделать? - без надежды спросил следователь.

Я покачал головой.

- Он мертв не менее получаса. Скажем так: от двадцати минут до получаса.

- Самоубийство?

- Борозда удавления показывает, что он был жив, когда затягивалась петля. Но... - я колебался.

- Что, Ватсон? - глаза Холмса блестели, старая ищейка чуяла след.

Я потрогал голову Константина.

- Определенно, имел место ушиб. Он ударился, или его ударили, довольно осовательно. Череп не проломили, но оглушить могли.