Лето Святого Мартина. Шкура льва.

— Выясните, — требовательно сказала она, глядя ему прямо в глаза, и ее взгляд был спокоен, словно и не было кровавого кошмара этой ночи, свидетелями которого они только что оказались. — Если не в Гренобле, то, по крайней мере, в Дофинэ, где вы — сенешал его величества. Переверните всю провинцию вверх дном и найдите его. Это в вашей власти. Сделайте это, и вам нечего будет бояться. Вы видели его?

— Да, видел. И, помнится, его звали Рабек.

Он вновь почувствовал уверенность.

— Вы ничего не забыли, мадам, — пробормотал он. — Вы поистине удивительная женщина. Этой же ночью я начну поиски. Почти все мои люди сейчас в Монтелимаре и ждут распоряжений. Я-отправлю курьера с приказанием, чтобы они рассеялись по всему Дофинэ и искали его.

Дверь открылась, и вошел Фортунио. Он еще не успел смыть кровь с лица и одежды. Взглянув на него, Трессан содрогнулся. Маркиза же с наигранным участием спросила его:

— Как ваша рана, Фортунио?

Капитан пренебрежительно махнул рукой.

— Пустяки. Кого другого это обеспокоило бы, но я слишком полнокровен; оцарапавшись, могу потерять много крови и даже не заметить этого.

— Выпейте, капитан, — дружелюбно предложила она ему и своей рукой налила вина. — А ты, Мариус? — спросила она сына. — Ты уже восстановил свои силы?

— Со мной все в порядке, — угрюмо ответил юноша.

Он чувствовал, что выглядит не лучшим образом, и его тщеславие страдало от этого. — Я жалею, что мало участвовал в этой схватке, — пробормотал он.

— Dieu![38] Это была жесточайшая схватка, которую мне или кому-нибудь из нас доводилось видеть, — выругался Фортунио. — Великолепный фехтовальщик этот господин де Гарнаш! Он заслуживал лучшего конца!

— А вы уверены, что он утонул?

В ответ Фортунио привел свои доводы, которые убедили и маркизу, и ее сына — им в самом деле казалось невероятным, чтобы парижанин смог уцелеть после такого прыжка. Вдова смотрела то на Мариуса, то на капитана.

— Как по-вашему, сможете ли вы оба участвовать в завтрашнем деле?

— спросила она.

— Что касается меня, — рассмеялся Фортунио, — я готов хоть сейчас.

— А я буду готов, когда отдохну, — мрачно добавил Мариус.

— Тогда идите оба отдыхать, вам скоро понадобятся силы, — повелела она им.

— Мне тоже пора, мадам, — сказал сенешал, склонившись над рукой, которую она протянула ему. Он хотел добавить пару слов, пожелав им удачи, но не решился, повернулся, вновь поклонился и удалился из комнаты.

Через пять минут сенешал уехал, мост был поднят, а Фортунио отдал своим людям приказание прекратить тщетные поиски, очистить прихожую в северной башне и отнести убитых в часовню, которая временно должна была служить мертвецкой. Когда это было исполнено, он отправился спать; огни вскоре погасли, и весь замок погрузился в сон. Кроме Арсенио, который стоял на часах и мучительно переживал то, что произошло, удивляясь опрометчивости своего друга Баттисты — он ведь не знал всех подробностей этого дела.

Если бы в Кондильяке не были столь уверены, что Гарнаш утонул, то спали бы в эту ночь менее спокойно. Фортунио был прав в своих выводах, но несколько поспешил с ними: хотя он верно предположил, что парижанин не вылезал изо рва — ни там, где он его искал, ни где-либо в другом месте, — он ошибся, считая, что тот находится на дне.

Прыгая через окно, Гарнаш был готов оказаться в другом, — и как он надеялся — лучшем мире. Дважды перевернувшись в воздухе, он вошел в холодную воду рва вертикально, ногами вниз, и продолжал опускаться, пока носки не коснулись менее податливой, но все же мягкой субстанции. Удивляясь, что у него до сих пор сохранилась способность что-то ощущать, он вовремя понял, что коснулся ила на дне и даже погрузился в него по лодыжки. Сильный, отчаянный толчок обеими ногами сразу освободил его, и он почувствовал, что медленно поднимается.

Часто говорят, что тонущий человек, пытаясь выплыть, видит перед собой, как в зеркале, всю свою жизнь. В те несколько мгновений, пока Гарнаш всплывал сквозь стоячие воды рва, он успел взглянуть на всю ситуацию в целом, определил, что, достигнув поверхности, ему надо будет вынырнуть как можно осторожнее, помня, что в окне наверху наверняка будут зрители, интересующиеся результатом его полета. Он помнил, что мадам послала Трессана за мушкетами. Если они уже наверху и заметят его, то могут выстрелить, а Гарнашу было бы очень обидно получить пулю после всего того, что с ним произошло. Когда его голова появилась на поверхности и оказалась в холодной ночной мгле, он глубоко вдохнул свежий и очень желанный воздух и, мягко двигая руками под водой, бесшумно поплыл, но не к краю рва, а к стене замка, вблизи которой, как он думал, его не смогут заметить. Счастливый случай помог ему найти щель между двумя камнями, которую он сперва не заметил, а случайно нащупал на гранитной поверхности. Минуту он цеплялся за нее, обдумывая свое положение. Наверху он услышал голоса и увидел свет, льющийся из разбитого окна.