Лето в большом городе

—Но только один напиток,— он предостерег. —Ты должны провести время со своей подругой. Она приехала, чтобы увидеть тебя, не меня.

Я ненавижу его, когда Бернард говорит так серьёзно.

Тогда я решила, что его комментарий был определенно оскорбителен. Конечно, я хотел провести время с Мэгги. Но я хотел видеть его, так же. Я думала перезвонить ему и отменить всё, только чтобы показать ему что мне всё равно, но в действительности не видя его я была слишком угнетённой. И я подозревала, что буду тайно негодовать на Мэгги, если я не смогу увидеть Бернарда из-за нее.

Мэгги меня напрягает.

Готовясь выходить сегодня вечером, она продолжала говорить, что она не понимает, почему я "наряжаюсь", чтобы пойти в бар. Я попыталась объяснить, что это не такой бар, но она только уставилась на меня в непонимании и сказала:

      — Иногда я действительно не понимаю тебя.

Именно тогда у меня был момент прозрения: Мэгги никогда не полюбит Нью—Йорк.

Она конституционно неподходящая для города. И когда я поняла это, моя враждебность исчезла

Это хорошо. Это не ошибка Мэгги или моя. Это — просто наш способ жизни.

—Это Бернард, — говорю я сейчас, подталкивая Мэгги мимо метрдотеля к бару. Интерьер Груши гладкий — черные стены с хромовыми подсвечниками, черные мраморные столы и зеркало вдоль задней стенки. Саманта говорит, что это — лучшее место знакомства в городе: Она встретила Чарли здесь, и она раздражена, когда он приезжает сюда без нее, думая, что он мог бы встретить другую девочку.

—Почему здесь так темно? — Мэгги спрашивает.

—Это, как предполагается, таинственно.

—Что таинственного в том, что ты не видишь того с кем ты говоришь?

—О, Мегз, — говорю я и смеюсь.

Я вырастаю позади Бернарда и хлопаю его по плечу. Он начинает улыбаться и поднимает свой напиток.

      — Я начал думать, что вы не приедете. Думал может у вас появились лучшие планы.

—Мы думали, но Мэгги настояла, что мы должны увидеть тебя сначала, — я кратко касаюсь затылочной части его волос. Это похоже на талисман для меня.

В первый раз, когда я коснулась его волос, я была потрясена их тонкой мягкостью, такой как у девочки, и я была удивлена тем, как они нежны это заставило меня чувствовать, что будто бы его волосы были предвестником его мягкого, доброго сердца.

—Вы должно быть подруга, — говорит он, переводя взгляд на Мэгги.

—Привет.

—Привет, — Мэгги говорит осторожно.

С ее выгоревшими на солнце волосами и розовыми щеками, она такая же сливочная как свадебный торт, в резком контрасте с угловатым Бернардом и изогнутым носом и мешкам под глазами, которые заставляют его, казаться, человеком, который проводит все время внутри темных пещер, таких как Груша.

Я надеюсь, что Мэгги увидит его романтичность, но сейчас она выражает лишь настороженность.

—Напитки? — Бернард спрашивает, по виду не осознающий столкновение культур.

—Тоник с водкой,— говорю я.

—А мне пиво.

—Возьми коктейль, — я убеждаю.

—Я не хочу коктейль. Я хочу пиво,— Мэгги настаивает.

—Позволь ей пить пиво, если она хочет, — говорит Бернард шутливо, как бы говоря, что я напрасно усложняю Мэгги жизнь.

—Жаль, — мой голос кажется растерянным.

Я могу уже сказать, что это — ошибка. У меня нет ни малейшего понятия, как соединить мое прошлое — Мэгги — с моим настоящим — Бернардом.

Два мужчины протискиваются следом за Мэгги, с намерением занять места в баре.

—Мы должны заказать стол? — Бернард спрашивает.

—Мы могли поесть. Я был бы счастлив накормить Вас девушки обедом.

Мэгги кидает мне вопросительный взгляд.

      — Я думала, что мы собирались встретить Райана.

—Мы можем пообедать. Еда здесь хорошая.

—Это паршиво. Но атмосфера интересная, — Бернард подходит к метрдотелю, и мы движемся к пустому столу около окна.

—Продвинься. — Я подталкиваю Мэгги и бросаю на неё значительный взгляд . Ее пристальный взгляд немного враждебный, как будто она все еще не понимает, почему мы здесь.

Однако, она следует за Бернардом к столу. Он даже выдвигает ее стул для нее.

Я сижу рядом с ним, полная решимости сделать эту работу.

      — Как прошла репетиция? — Я спрашиваю громко.

— Паршиво, — говорит Бернард. Он улыбается Мэгги, чтобы включать ее в беседу. — Всегда есть момент в середине репетиций, когда все актеры, кажется, забывают свои тексты.

Что похоже на то, что происходит прямо сейчас

—Почему так?— Мэгги спрашивает, играя с ее пивным стаканом.

—Понятия не имею.

—Но они повторяли свои тексты в течение, по крайней мере, двух недель, правильно? — Я хмурюсь, как будто знание Бернарда дало мне внутренне знание театра.

—Актеры похожи на детей,— говорит Бернард.

—Они обижаются и показывают свои чувства.

Мэгги равнодушно смотрит на него. Бернард терпеливо улыбается и открывает свое меню.

— Что хотели бы Вы, Мэгги?

—Я не знаю. Утиную грудку?

—Хороший выбор, — кивает Бернард. — Я собираюсь заказать обычный стейк.

Почему он кажется настолько формальным? Всегда был Бернард таким, и я никогда не замечала этого прежде? “Бернард — существо привычки,” объясняю я Мэгги.

—Это хорошо,— говорит Мэгги.

—Что ты всегда говоришь о том, чтобы быть писателем? — я спрашиваю его. — Ты знаешь — о том, что нужно прожить жизнь так, по привычке.