Лето, в котором нас не будет

— Ну-у-у… — по мне так, этот «подарок» больше похож на издевательство. Вероятно, там, у мальчишек, тоже есть своя Аннет в брюках с отвратительным чувством юмора. Мне становится неприятно до крайности, и я поднимаю глаза на Делайн, чтобы её утешить.

Но, кажется, в утешении она не нуждается. Правда, похоже, что в уголках её синих глаз притаились слёзы, но улыбка на губах самая что ни на есть счастливая.

…может быть, обычной девочке из приюта просто ещё никто никогда не дарил никаких подарков.

Глава 27. Тайный Маргофус. Часть 2

Девчонки обсуждали сюрпризы всю неделю, как полученные, так и подаренные. Всю. Эту. Ужасную. Ужаснейшую. Неделю! Ежесекундно, ежеминутно, везде: в комнатах, до занятий, после занятий, во время занятий, в купальне, в саду, в библиотеке! Кажется, даже наша железная Леа увлеклась игрой, что уж говорить об остальных! Воздерживались от обсуждений лишь трое: Ноэль, коварно спихнувшая с себя обязанность думать о подарках и сюрпризах, великомученица Аннет, добровольно взявшая на себя обязанность подарить кусочек радости недостойному простаку, — и я. Я молчала по той простой причине, что никак не могла придумать, что же подарить Армалю, а ещё потому, что ничего не получила сама.

Кому досталось моё имя? Видимо, такому же, как и я, тугодуму, уверенному, что ему нечего предложить наследнице рода Флорис. Не выдержав изобилия сияющих вокруг глаз, я подошла к Аннет — в конце концов, именно она инициировала примирение, так что…

— Тебе что-нибудь подарили? — спросила я. Аннет помедлила и кивнула, как мне показалось, несколько смущённо, хотя чувство стыда было в принципе ей не свойственно. — Покажешь?

Подруга снова словно бы замялась, прикидывая. Затем полезла в стенной скрытый шкаф, где хранились чемоданы — впрочем, все чемоданы моей школьной подруги явно бы там не поместились и то ли вернулись в особняк Айрилей, то ли нашли временный приют в каких-нибудь кладовых. Так что в шкафу скучал один-единственный кожаный саквояж, украшенный мелкими стразами. Как утверждала Аннет, из самой дорогой кожи — с живота диких бранницких аллигаторов… Якобы кожа живота — самая что ни на есть дорогостоящая, но я, конечно, не специалист в данном вопросе.

Аннет ловко открыла маленькие замочки, возможно, тоже очень-очень редкие и ценные, например, ранее проглоченные аллигатором и извлечённые из его экскрементов голыми руками энтарузского потомственного раба под ритуальный грохот энтарузских же барабанов, и извлекла какой-то свернутый кусок ткани. Ещё поколебалась и развернула ткань.

Я ахнула, не сдержавшись. Это был вышитый платок. Белая ткань была не самая дорогая, но узор вышивки потрясал воображение: переплетённые разноцветные, преимущественно алые и бордовые цветы.

Впрочем, для Аннет, конечно же, это была дешёвка. Такой не похвастаешься — разве что мне показать можно, я же «не от мира сего», несмотря на то, сколько лет она безуспешно меня перевоспитывала.

— Красота какая!

Аннет промолчала, и мне вдруг показалось, что она стыдится не самого подарка, а того, что подарок ей понравился, хотя и не должен был — это же Аннет Айриль, которая должна держать планку!

— А тебе что подарили? — торопливо спросила она, меняя тему. Вероятно, опасалась моего вопроса про Дикьена.

— Пока ничего, — а я вот, к своему же удивлению, не чувствовала разочарования. Если бы среди всех первокурсников был…

— Ещё в запасе есть два дня, — Аннет взяла себя в руки и презрительно фыркнула. — Мальчишки, что с них возьмёшь! Медленные, как амёбусы.

Так-то оно так, но кому-то из девчонок преподнесли уже по три подарка, а я… А я сердито тряхнула головой. Сама-то хороша. Интересно, каким образом я должна пробираться на территорию КБД?!

* * *

Вариантов, как осчастливить и без того уже поцелованного судьбой в макушку мальёка Гийома, у меня было несколько — и все неудачные. Наконец, я написала их на листочках, решив сдаться на милость судьбы, потом разозлилась на собственную нерешительность и всё сожгла. Впрочем, и моя судьба не была ко мне столь уж жестока.